Онлайн книга «Закон отражения»
|
– Теперь лежи тихо, мой друг. Пусть голос Дэйлорона укажет на тебя королю. И он, улыбнувшись, делает несколько больших глотков из бокала. … Девушка испуганно замирает в подземелье. Она обхватывает голову руками, и горло исторгает вопль, полный безумного, непостижимого горя. … Посиневшие пальцы продолжают сжимать резную ножку бокала. Несколько алых капель вина застыли маленькой лужицей на белоснежном мраморе. … Лорд Каннеус преклоняет колена перед поверженным владыкой Дэйлорона. – Простите меня, Ваше Величество. – Мне нечего… прощать… но я… не мог… по-другому… … Взгляд девушки по-прежнему устремлен в пространство. По прежнему тянется цепь от лодыжки к крюку в стене. Но она больше не видит старых стен. Вокруг лес, залитый веселым солнечным светом. Весело пересвисытваются пташки. Мимо деловито пролетает изумрудный жук. – Отец мой, отец… Скоро я приду к тебе, и мы снова будем вместе… – Шениор! Шениор, проснись! Да что это с тобой?!! Ему наконец удалось разлепить веки. – Ты кричал, как будто тебя резали, – сказала Миртс, – что тебе снилось? Дэйлор непонимающе уставился на нее, с трудом осознавая, что уже утро, и келья залита приятным, чистым светом восходящего солнца, какой бывает только в горах. Сон мрачной птицей еще витал над ним, заставляя сердце колотиться о ребра, как после длительного бега. – Мне… Я… – он провел ладонью по лбу, стирая липкий холодный пот, – не знаю. Что-то странное. Миртс встряхнула косичками, отчего весело стукнулись друг о дружку костяные бусинки. – Взбодрись, тебя хочет видеть Старший. Возможно, он решил простить тебе ту безумную выходку? Эта новость заставила его буквально подпрыгнуть на циновках. Вот это и вправду было из ряда вон выходящим событием! А ведь после того, как Шениор заглянул в колодец, Старший больше ни разу не разговаривал с ним, более того – при всрече старательно делал вид, что не замечает. Должно было случиться что-то действительно важное, раз вампир хочет с ним говорить… … Посиневшие пальцы продолжают сжимать резную ножку бокала. Несколько алых капель вина застыли маленькой лужицей на белоснежном мраморе. Странное видение. Значило ли оно хоть что-нибудь? Шениор вскочил на ноги и принялся торопливо обуваться. Миртс недоуменно глядела на него, словно на помешанного. – Ведешь ты себя странно, – заметила девушка, – к чему бы? – Не знаю, – он мотнул головой, – пойдем. … У багровых занавесей Шениор помедлил. Под ребрами завозилось предчувствие. Что еще мог задумать Старший? И вдруг он услышал голоса. Первый, несомненно, принадлежал вампиру, а вот второй… – Ты поторопился. Я, кажется, не предлагал тебе сделать это. – Но, благородный д’Эвери, мне кажется, Вы должны быть вполне удовлетворены. Я избавил вас от необходимости марать руки – и одновременно спас сотни наших воинов… Разве я поступил неправильно? – Ты так и не узнал, в чем было дело, – зло сказал Старший, – и теперь никогда… Впрочем, нам не остается ничего иного, как считать покойного короля Селлинора самым обычным безумцем. Кровь ударила в голову. Стиснув зубы, Шениор резко дернул штору в сторону. Старший Гнезда спокойно сидел в кресле, сцепив тонкие пальцы рук на коленях; и в его сапфировых глазах дэйлор прочел сомнение. А в углу, застыв в почтительном поклоне, стоял никто иной, как лорд Каннеус собственной персоной! Ничего не изменилось в его облике, разве что роскошь наряда стала еще более броской, и еще ярче сияли многочисленные перстни на пальцах. И, в то время, как взгляд Шениора в замешательстве перебегал в одного лица на другое, Старший медленно поднялся. – Шениор. Этот дэйлор прибыл за тобой и, с моего позволения, забирает тебя. Что-то опустилось в груди. Вот оно что! Вот какое наказание придумал Старший для ослушавшегося!.. Лучше бы просто убил, чем отдавать в руки палачей… Вероятно, в этот миг взгляд Шениора был столь красноречив, что вампир, усмехнувшись, подошел и, крепко взяв его за локоть, прошептал на ухо: – Не думай, что я тебя отдаю им на растерзание. Король Селлинор умер – да пребудет его дух с предками – и лорд Каннеус умоляет меня вернуть наследника Дэйлорону. Ты станешь королем, понимаешь? Ты должен будешь позаботиться о своей земле, Шениор, потому что твой предшественник сделал все возможное, чтобы погубить ее… И, обернувшись к Каннеусу, пояснил: – Мой воспитанник не питает к вам доверия, лорд. Что неудивительно – после того, как вы, в своем рвении, едва не лишили его жизни. Министр откашлялся и, с преувеличенным вниманием разглядывая каменный пол у себя под ногами, промямлил: – Милорд… Любая ваша воля… Вы можете приказать меня казнить – но видит Дэйлорон – все, что я делал, я делал на благо государя… И моей земли. Милорд! Он называл его так! Мысли вихрем закружились в голове Шениора. Смешалось все: странные сны прошлой ночи, Старший, Миртс – и Каннеус, блистающий каменьями и расспрашивающий молодого, только что вышедшего из кокона дэйлор о зове священной Земли и о том, какое испытание тот готов пройти. Одновременно с этим пришло осознание того, что сейчас… да, сейчас он должен что-то сказать этому дэйлор. Что-то, достойное короля. То, что повергнет его в благоговейный трепет и заставит склонить голову перед более сильным… Но вместо красивых слов из горла вылез змеей сдавленный шепот: – Ты меня прогоняешь из Гнезда, Учитель? Вампир вздохнул. – Каннеус, оставь нас. Я должен поговорить с моим учеником. * * * Судьба в который раз круто свернула с наезженной, казалось бы, колеи. Он ведь уже почти… Да, почти смирился с тем, что будет жить в Гнезде, среди величественных гор и прозрачной тишины, в немилости у Старшего – но в самом сердце покоя. И вот… Задрав голову, Шениор разглядывал замок, живой замок, созданный из громадных эвкалиптов. Самым невероятным образом переплетаясь стволами, они устремлялись ввысь, к солнцу – но все равно оставались под легким покрывалом желтеющих крон деревьев-стражей, ограждающих замок сверху. По коре эвкалиптов время от времени пробегали лиловые огоньки, от корней к макушкам. Из круглых окон сочился мягкий золотистый свет. Оторвавшись от созерцания чуда, Шениор повернулся к министру и понял, что тот все это время наблюдал за ним. Вспыхнув, дэйлор сухо поинтересовался: – Так ты, Каннеус, утверждаешь, что этот замок принадлежит мне? |