Книга Шоколадная вилла, страница 107 – Мария Николаи

– Что вы себе позволяете?! – прорычал Вильгельм Ротман.

– Пожалуйста, господин Ротман, давайте поговорим как разумные люди.

Ротман фыркнул, затем все же закрыл дверь, чтобы сотрудники не подслушивали.

– Что с моей дочерью? Вы ее похитили? – прокричал он.

– Пожалуйста, умерьте свой тон, господин Ротман, – попросил Виктор. – Разумеется, я ее не похищал.

– Тогда что вы можете мне рассказать о ней?

– Она приехала ко мне. Если вы уделите мне несколько минут, я расскажу вам все в деталях.

Фон Браун с любопытством выпрямился. Ротман вернулся за свой письменный стол и подпер голову руками. Несмотря на то что Ротман вел себя грубо, было видно, что он в отчаянии.

Виктор осмотрелся и сел за маленький стол, за которым он уже несколько раз обсуждал рабочие моменты с Вильгельмом Ротманом.

– Прежде чем разговор пойдет о Юдит, я хотел бы сделать вам предложение, господин Ротман. Я знаю, что ваша фирма на грани банкротства.

– Что!?

– Позвольте ему сказать, Ротман, это очень интересно, – перебил его банкир.

– Благодарю, – Виктор кивнул фон Брауну. – Для начала я хочу предложить вам сто тысяч марок в качестве взноса в обмен на соответствующее количество акций и право участия в принятии решений относительно всех вопросов шоколадной фабрики.

На этом фон Браун рассмеялся.

– Откуда у вас такие деньги? Это обман, причем дешевый!

Виктор встал и положил перед Ротманом документ. Тот удивленно на него посмотрел. Когда фон Браун тоже захотел взглянуть на бумагу, Виктор забрал ее у него из-под носа.

– Господин фон Браун, – обратился к нему Виктор. – А теперь я перейду к вам. Вы поможете фирме Ротмана справиться с ограничением ликвидности. Вы же к ней привели, после того как продали Ротману сомнительные акции на недвижимость – дома, которых никогда не было.

– Да как вы смеете! – Фон Браун покраснел.

– Вы обманули не только Ротмана, но также и машиностроительное предприятие Эбингера, – невозмутимо продолжал Виктор. – С той лишь разницей, что Эбингер вложил значительно меньше, и поэтому ему удалось справиться с убытками.

– Для этого нужны доказательства!

– Будьте уверены, они у меня есть, господин банкир. И вам уж точно не понравится, если широкой и заинтересованной общественности также станет известно об аморальном образе жизни вашего сына Альбрехта.

– Что значит аморальном? Что вы себе позволяете?

– Есть заявление вашего сына, кстати письменное, в котором он сознается, что у него есть игровые долги. Об этом вы знаете, фон Браун. Вы достаточно часто погашали его долги. А в случаях, когда вы отказывались помочь ему, он брал деньги у сомнительных источников, влезая в новые долги, что могло в итоге плохо кончиться. К тому же он продолжительное время встречался с известной в городе дамой средних лет, которая доставляла ему достаточно дорогостоящие радости. Учитывая все обстоятельства, у Альбрехта было достаточно поводов покинуть Штутгарт.

– Командировка? – Ротман задал вопрос банкиру.

Фон Браун покачал головой. На какое-то мгновение показалось, что он окаменел. Затем он схватил свою трость, надел шляпу и быстро вышел из кабинета.

Ротман в замешательстве сидел за своим письменным столом.

– Это все правда? – наконец спросил он.

– Что именно?

– О бумагах. И об Альбрехте.

– О бумагах наполовину. Насколько мне удалось выяснить, фон Браун тоже не знал, что речь идет о мошенничестве. Однако когда он впоследствии узнал, то попытался замять это дело, вместо того чтобы помочь своим клиентам выйти из этой сделки.

– Я посажу его за решетку.

– Это будет не так просто. Для этого нужны доказательства, а это будет проблематично. Вы же покупали акции за свой счет.

Ротман кивнул.

– С другими инвесторами такая же история, – объяснил Виктор. – Банковский дом не фигурирует ни в одной деловой операции.

– Это же мошенничество.

– Это стало мошенничеством. Но фон Браун выплачивает проценты другим способом. Потому что все, что касается его сына, на самом деле так, как я рассказал.

Ротман покачал головой.

– Я бы никогда о нем такого не подумал. Согласен, он не идеален, но я думал, что его можно легко исправить. И в родительском доме…

– Иметь деньги не означает иметь честный характер. В случае с Альбрехтом фон Брауном это подтвердилось, к сожалению, самым печальным образом.

– Значит, я был несправедлив к своей дочери, – сокрушенно сказал Ротман.

– Вас оправдывает тот факт, что вы желали ей самого лучшего, – примирительно ответил Виктор, уловив его быструю смену настроения. – Но Юдит отлично чувствует людей. Я думаю, она не вышла бы замуж за Альбрехта даже под страхом адских мук.

– Вероятно, вы правы. – Ротман глубоко вздохнул. – Но сейчас я буду вынужден продать фирму. Без денег банкирского дома мне не удастся продолжать управлять фирмой «Ротман».

– Как уже говорил, я располагаю суммой в сто тысяч марок, – Виктор вернулся к своему предложению. – Но только деньги будут выплачены на имя Юдит, не на ваше имя.

– На имя Юдит?

– Юдит войдет в состав правления фирмы «Ротман».

– Кто это сказал? – В этот момент Ротман все же попытался оказать сопротивление.

– Она будет хорошо работать.

– Разумеется, у нее есть хорошие идеи и она умеет работать с сотрудниками, но этого недостаточно, чтобы управлять фирмой.

– Вы разделите задания. И я уверен, что Юдит будет рада, если вы постепенно будете вводить ее в курс дела. Ее очень интересует коммерческий аспект. Кроме того, вы сохраните акции в фирме.

– В каком размере?

– Сорок девять процентов.

– Чтобы Юдит могла все решать?

– Если будет получаться, то да.

– Но пятьдесят один процент акций фирмы стоит больше, чем сто тысяч марок.

– Я знаю. Остальное – это наследство Юдит. В данной ситуации у вас нет другого выбора. И речь идет о вашей дочери. Я все же думаю, что вам хотелось бы оставить предприятие во владении семьи, а не продавать его. И если бы вы стояли перед выбором, кому доверить фабрику, Юдит или Альбрехту фон Брауну, какое решение вы бы приняли?

Ротман тяжело вздохнул.

– Я опять возьму вас на работу, Райнбергер! Вы основательно будете вести переговоры с моими поставщиками.

– Я использую все свои знания и все свои силы, в этом можете не сомневаться!

– Ах, так это уже решенный вопрос? Кто же вас принял на работу?