Онлайн книга «На краю времени, на пороге мира»
|
Он улегся на жесткую постель, закрыл глаза. Стало спокойно и уютно, будто и не в пещере находился, а в своей детской спальне, где всегда пахло лавандой, и мерцал огонек свечи. Гиллард и сам не заметил, как задремал; но сон его был тревожным. В голове назойливо вертелась странная мыслишка – о том, почему магистр Закрытого города послал только одного убийцу и не возобновил преследования. * * * … Он был не один. Сквозь сонную солнечную тишину отчетливо прорезались тихий скрип пера по пергаменту и чье-то сосредоточенное сопение. Гил, стараясь походить на спящего, перевернулся набок; одного осторожного взгляда из-под ресниц оказалось достаточно, чтобы хорошенько разглядеть странного, невесть откуда взявшегося гостя. За столом сидел молодой дэйлор, в точности такой, какими их частенько изображали на картинах: черные волосы, заплетенные в две короткие косы, большие черные глаза, гладкая кожа без изъяна и брови, как распростертые крылья ворона. Он был одет в простую полотняную рубаху, заправленную в такие же, без намека на роскошь, штаны, а башмаки и вовсе отсутствовали. И – просто сидел и что-то старательно писал на листе пергамента, не обращая внимания на шевельнувшегося Гилларда. «Упаси Хаттар от мороков», – маг больно ущипнул себя за руку, надеясь, что сон, или навеянная извне иллюзия пропадет. Ничего не случилось. Дэйлор и не думал обращаться в туман и исчезать. «Но откуда он здесь? Ведь… все ушли… Или все-таки Миртс ошиблась?!!» Пальцы Гилларда незаметно легли на спасительный браслет; привычно потекла Сила, наливаясь тяжелыми горячими каплями, готовая соскользнуть прочь и лохматым огненным шаром ударить в нежданного врага… «Миртс… Миртс, ты меня слышишь?» – на всякий случай позвал он вампирессу, но ответом было молчание; дитя ночи либо слишком крепко заснула, либо… не считала нужным откликнуться. В этот миг странный дэйлор отложил перо, вздохнул, пробежал глазами написанное – и тепло улыбнулся Гилларду. – День добрый, маг. Голос оказался на удивление приятным, низким и бархатистым. Проскользнул легкий акцент, какой был и у Миртс. Гил счел нужным «проснуться» и, стараясь казаться спокойным, сел на циновке. – День добрый. Не соблаговолите ли… – Безусловно, – еще одна открытая улыбка, – мое имя – Шениор д’Амес, и я последний, кто правил народом дэйлор… Недолго, правда. Но ты носишь мои медальон и перстень, которые я в свое время отдал твоей матери. Гиллард поежился. Что-то было неправильным, что-то походило на обман, на бред… – Э… Миртс говорила, что здесь никого нет, кроме нее и меня, – наконец вымолвил он и в упор взглянул на последнего короля Дэйлорона. – Миртс, как всегда, права, – без заминки отчеканил дэйлор, назвавшийся Шениором, – кроме вас, живых здесь более нет. – Так ты… вы… ваше величество, призрак? – Не совсем, – ухмыльнулся Шениор д’Амес. И Гилу очень не понравилась эта ухмылка, была она недоброй, язвительной… Если судить по рассказам все той же Миртс, Шениор был немного другим. – Ты спишь, – пояснил король Дэйлорона, – и видишь меня во сне. – Но зачем вы здесь? – Гиллард уже и не знал, что думать. Тайком ущипнул себя еще раз – не помогло. Попробовал молиться Хаттару, но слова молитвы вмиг забылись, провалились в темное, бесформенное ничто… – У меня появилась возможность с тобой встретиться, пусть даже и не в настоящем мире. – Все равно, я не понимаю. Дэйлор оперся локтями о стол и положил подбородок на сцепленные пальцы. – Ты ведь пришел сюда, чтобы заглянуть в колодец Памяти, не так ли? Гиллард промолчал; похоже, этот Шениор, давным-давно отправившийся к предкам, был более чем хорошо осведомлен о происходящем в мире живых. – Ну так загляни в него, – посоветовал дэйлор. И снова – горькая, язвительная усмешка. – Ты ведь хочешь узнать всю истину, Гил? О себе, о командоре Геллере, о твоей матери, что избрала путь темной нелюди сразу же после твоего появления на свет? А заодно и о том, кто медленно, но неуклонно приближает наш мир к пропасти, из которой уже не выбраться? – Я дождусь Миртс, и мы вместе пойдем к колодцу, – Гиллард пожал плечами, – но… откуда вам известно про мою мать? Шениор задумчиво смотрел на Гила, но его взгляд, казалось, устремлен куда-то гораздо дальше, за каменные стены, за само грузное тело горы… – Не забывай, Гиллард, что я пребываю с духами предков, а потому знаю очень, очень многое. Мир на краю гибели, и один человек старательно его подталкивает к разрушению… Вот что важно на самом деле. И тебе, на ком мое пророчество, следует знать, кто это чудовище в людском обличье. – А почему я должен тебе верить? – прищурился Гиллард. Происходящее не нравилось ему совершенно, и этот… король Шениор… оказался совсем не таким, каким представлял его себе Гил, и каким помнила Миртс. Но, с другой стороны, разве не могут мертвые озлиться на тех, кто отправил их прочь из мира живых? Возможно там, за пределами жизни, все становятся такими – язвительными и не очень-то добрыми… – Ты-то можешь не верить. В итоге любое твое решение будет все равно твоим, и ничьим более. Шениор поднялся из-за стола. – Но, ради справедливости, тебе стоит заглянуть в колодец. Пойдем, я покажу тебе, где он… Гиллард мотнул головой. – Я не могу. Вернее, Миртс сказала, чтобы я никуда без нее не ходил, иначе заплутаю в лабиринте. – Но ведь я – всего лишь сон. Ты просто увидишь, где спрятан колодец, и, когда проснешься, сам найдешь его. Происходящее все больше напоминало ловушку, расставленную неумело, на скорую руку. – Я никуда не пойду, – твердо сказал Гил, – даже во сне. Шениор пожал плечами. – Как знаешь. Тогда не буду больше лезть не в свои сны. Он повернулся, открыл дверь и вышел из кельи; Гиллард, мысленно досчитав до пяти, вскочил, бросился к двери – она по-прежнему была закрыта на щеколду. Изнутри. «Успокойся, успокойся… Тебя, видимо, хотели заманить в западню, но им это не удалось. Только сон ли все это? И кому могло прийти в голову подсылать короля дэйлор, давно покинувшего этот мир?..» Гил задумчиво потоптался у двери, затем решил вернуться на циновку, и… Увидел оставленный пергамент. В животе стало щекотно, словно проснувшееся любопытство обернулось паучком и принялось шевелить лапками. Одного внимательного взгляда на пергамент хватило, чтобы понять: Шениор д’Амес, или его иллюзия, старательно рисовал план лабиринта, очень подробный план – Гил узнал огромный зал с колоннами, где очутился после путешествия сквозь портал, узнал коридор, унизанный по обе стороны кельями воспитанников Гнезда… Очертания лабиринта складывались в силуэт крылатой твари, с мощным телом, толстыми лапами – но отчего-то с тонкой шеей и несоразмерно маленькой головой. И там, где на пергаменте линии сходились, образуя разверстую пасть, Гиллард увидел нарисованный глаз. Всего один. |