Онлайн книга «Разведка боем»
– Умолкни, – бросил, не оборачиваясь, Самойленко. – Не выйдет. Нашли, тоже, салабона. Деды, блин… По-прежнему не оборачиваясь, Самойленко двинул назад локтем. Витек зажал ладонью разбитую губу, с подбородка упали одна за другой две капли крови. – Знаешь, кто это? – мрачно кивнув в сторону нового лица, спросил у Глеба спецназовец. – Догадываюсь. В первый момент Сиверов не мог поверить, что замкомполка притащил с собой заложника. Но с каждой секундой пребывания рядом с Тарасовым эта дикая нелепость рисовалась все очевиднее. Маленькие васильковые глазки светились двумя незамутненными точками на перепачканном грязью лице. Светились от безумия, теперь уже несомненного. – Ну и как тебе? – продолжал интересоваться Самойленко. – Круто? – Круче некуда. – Я знал, что вы начнете канитель разводить, – кивнул Тарасов. – Ничего, потом спасибо мне скажете. Надо просто называть вещи своими именами. Прошу любить и жаловать: наш новый спонсор, Костромин Михаил Эдуардович. Достав из кармана водительские права заложника, он протянул их Ди Каприо, стоявшему ближе всех. Тот обратил внимание не на фамилию, а на транспортное средство: – «Опель-Астра». – Не шестисотый «мере», – стал оправдываться Тарасов. – На тех с шофером ездят. – А этот сам был за рулем? – спросил Самойленко. Тарасов привел нового «спонсора» совсем недавно и по-настоящему еще ничего не успел рассказать. – Неужели такого барыгу, как ты, подсадил? Жутковатая улыбочка появилась на лице бывшего замкомполка. – Да нет, я не пытался вызвать сочувствие. Просто показал ему пушку на заправке, сообщил, что он теперь мой шофер. – Приятная новость. – Где теперь тачка? – Сиверов пристально посмотрел в васильковые глазки. Он еще не решил для себя, как быть. Заложника, понятное дело, надо отпустить и как-то убедить его забыть о случившемся, не заявлять по горячим следам в милицию. С Тарасовым еще сложнее. Выгонять опасно, оставлять тоже. Связать по рукам и ногам во избежание еще худших выходок? А дальше? Как таскать его с места на место? Тычками дула в спину? Вряд ли его напугаешь таким образом. Напугать легко Костромина – респектабельного, здравомыслящего, в очках с тонкой золотой оправой. – Где тачка? – На обочине. В километре отсюда? – рявкнул Самойленко. – Тише, мыши, кот на крыше, – невозмутимо отреагировал Тарасов. – Или вы за время моего отсутствия закупили эти склады с потрохами, наняли охрану в бронежилетах? Нет, не заметно. Тогда пищать надо под сурдинку. – Чего нам бояться? Стукача ведь больше нет, слава героям, – ядовито процедил Самойленко. – Слава нам с Жорой, – кивнул Тарасов. – Если тебе точно нечего бояться, поезжай в Москву, потусуйся на Красной площади с воздушными шариками в руках. Пока не хочется? Вот и я о том же. Рано еще шуметь, товарищ сержант. Тарасов ненавязчиво отметил разницу в их прежнем статусе. Прежде он себе такого не позволял. – Так где конкретно машина? – решил все-таки уточнить Сиверов. Не надо поддаваться искушению сразу применять жесткие меры. Безумец – самый опасный противник, его действия невозможно просчитать. В импульсивном выбросе его сила и ловкость могут многократно превысить возможности нормального человека. Пусть лучше успокоится, расслабится. Тарасов хотел того же самого от своих товарищей по команде: – Спокойно. Не наведу я ментов на след. Тем более, что мы с Эдуардычем обо всем уже полюбовно договорились. – Его будут искать. – Уже позвонил, сообщил, что задержится. Все это время бывший замкомполка говорил с, полным ртом, шумно жуя бисквиты и так же шумно проглатывая. Из бокового кармана куртки торчала рукоять «ТТ». Размявшиеся пальцы снова вцепились в нее. – Если мы превратились в обычных бандитов, надо выходить на трассу и грабить, – глядя мимо всех произнес Воскобойников. По лицу было видно, что летчик уже и в остальных сомневается – может, и они созрели для нового образа жизни? Демонстрируя потерю интереса к разговору, Глеб сел и, запрокинув голову, опустошил половину бутыли с минералкой. – Грабить не надо, я вас избавил от этих проблем, – ответил Тарасов майору. – Я же знал, что завтра – послезавтра начнут камешки кидать в мой огород: с Кормильцем было хорошо, теперь стало плохо. Быстренько забудут, что решение приняло большинство. Я вас всех как облупленных знаю, кроме, вон, его. Сиверов внешне спокойно принял кивок в свою сторону. Секунду назад он успел выразительно глянуть на Самойленко: давить сейчас не нужно, желательно усыпить бдительность. – Насчет тебя, Глеб, я тоже не сомневаюсь. Боишься, что крыша у меня поехала, выбираешь момент, чтобы пушку отобрать. Давай попробуй. Тарасов описал кривую дулом в воздухе и все. увидели, что пистолет у него на взводе. Рябое лицо спецназовца закаменело, он с трудом выдавил из себя: – Если случайно пальнешь, пусть даже в потолок… – ..ты за себя не ручаешься, – издевательским тоном продолжил Тарасов. – Нет, я ручаюсь. Пристрелю как бешеного пса. – Спасибо за предупреждение, – Тарасов упер дуло в левый бок заложника. Тот, наконец, прервал свое молчание, обратился ко всем сразу: – Прошу вас, не нервничайте. Мы обо всем уже договорились… Честное слово, я вполне мог бы.., удовлетворять ваши потребности. На самом деле Костромин, конечно, нервничал больше всех. Стекла очков запотели, но он боялся снять их и протереть. – Сегодня первый взнос, – кивнул довольный замкомполка. – Ты серьезно думаешь, что он вернется на фирму и будет посылать нам пособие, как Кормилец? – Витек решил продемонстрировать свой здравый смысл. – Предателем был Кормилец или нет, в любом случае он не из страха бабки отправлял. А этот сразу побежит к ментам. «Как будто сговорились портить дело, – подосадовал Сиверов. – Что Алексей не по делу влез, что Витек». – Не побежит, – широко улыбнулся бывший замкомполка. – Я уже предупредил: из-под земли достану. – Толя, мать твою, ты хоть помнишь, кто ты? – не вытерпел Воскобойников, от которого Глеб еще не слышал крепких выражений. – Ты же русский офицер, как ты мог до такого опуститься? – Не надо ля-ля. Меня обгадили и выкинули вон из армии. В камере я Библию читал, больше нечего было. Мне там одно выражение понравилось: «изблевать». Тебя точно так же изблевали, как меня. Дело твое: можешь надевать белые перчатки, а потом уже браться за собственный член. |