Онлайн книга «Скопление неприятностей»
– Алхимик есть, и он все устроит. – Вот и здорово, – улыбнулся Грег. – Гараж Академии Наук находится на заднем дворе, – сообщил Генри. – Мы сядем в одну из машин и уедем. – Звучит неплохо, – повторил ИХ. – Ага, – подтвердил Генри. – Нам тоже понравилось. – Еще по одной? – Охотно, – Грег торопливо допил пиво. – Может, переместимся в другое заведение? Мы с Генри разведали… – Подождите, подождите! – Аксель обвел малорослых собеседников недоуменным взглядом. – Мы что, обо всем договорились? – Да. – Да. – Что не так? – Я не услышал, как мы попадем на башню. – Что? – не понял Генри. – Ваш замечательный план начался с того, что мы спускаемся с крыши Академии Наук. – Все правильно, – кивнул Грег. – А как мы на ней оказались? – Мы разве не сказали? – верзийцы переглянулись. – Хороший вопрос, – после короткой паузы поддержал Крачина ИХ. – Я не хочу подниматься на башню, чтобы потом с нее спускаться. – Подниматься не придется, – утешил его Генри. – Мы на нее высадимся. – Есть свежая идея. – Тебе точно понравится, ты у нас рисковый. – Слышал о миницеппелях? – Что это? – машинально спросил Аксель. – Он ведь тарахтит, – поморщился Бабарский. – В сферопорту стоит наш друг, капитан Шрайбер, у него есть миницеппель на электрических двигателях. Он не тарахтит. – Запас хода не очень большой, но нам хватит. Мы уже подсчитали. – Что такое миницеппель? – Капитан Шрайбер с удовольствием сдаст нам его в аренду. Мы уже спросили. – Заплатить придется золотом, но дело того стоит. – И на крыше окажемся с комфортом, и снаряжения возьмем столько, сколько нужно. – Ты это называешь комфортом? – пробурчал Бабарский. – Придумай другой план. – Меня кто-нибудь слышит? ИХ и верзийцы наконец-то повернулись к Акселю и замолчали, давая понять, что не понимают причины вспышки. Несколько секунд за столиком царила тишина, а затем Крачин спросил: – Что такое миницеппель? – Тебе понравится, – пообещал Грег. – Ты ведь рисковый. Аксель отметил, что эту фразу он уже слышал, только в прошлый раз она предназначалась Бабарскому. – Прилетим на крышу с комфортом. – О каком комфорте ты говоришь? – возмутился ИХ. И повернулся к Крачину: – Ты когда-нибудь спускался в «корзине грешника»? – Мы с тобой вместе спускались, – язвительно напомнил Аксель. – И не так давно. – А теперь представь, что она летает, подобно цеппелю, – продолжил суперкарго, никак не среагировав на подначку Крачина. – И качается. И ее трясет. И дует со всех сторон. – На самом деле все не так плохо, – произнес Генри. – Вы ведь цепари, вас не должно тошнить, – закончил Грег. Аксель тяжело вздохнул. ⁂ «Признаться, я не был уверен, что кто-то, кроме Бедокура, отличающегося неимоверной силой… ну, и еще, наверное, Акселя Крачина, прошедшего и Химмельсгартн, и жестокую школу эрсийской армии… и капитана Дорофеева, в чьей решительности я не сомневаюсь… и мессера Помпилио, разумеется… В общем, я, признаться, не был уверен, что встречу человека, который смог бы действовать с такой же уверенностью, как перечисленные люди, в способностях которых я имел удовольствие убедиться. И не раз. Мне казалось, что только чудо помогло мессеру собрать на «Пытливом амуше» сразу стольких представителей рода человеческого, которых принято называть воинами: людей, для которых невозможного почти нет. Хладнокровие, решительность, сила. Сам я, чтобы там ни воображал Олли, совсем другой, а вот синьор Дюкри вылеплен из того же теста, что, например, Крачин: будучи внешне человеком спокойным, рассудительным, а значит, вроде как безобидным, Уран оказался обладателем стального стержня, твердо знал, чего хочет, и умел добиваться цели всеми доступными способами. На рожон Дюкри не лезет, держится корректно, всегда предлагает разумные компромиссы, но горе тому, кто принимает его вежливость за слабость и начинает давить. Таких людей ждет весьма неприятный сюрприз. Истинное лицо Урана Дюкри было скрыто от меня до того дня, когда мы с ним отправились на поиски алхимической лаборатории. И я, разумеется, не ожидал, что именно увижу во время столь обыденного предприятия…» из дневника Андреаса О. Мерсы alh.d. /// – Это уже четвертая лаборатория, – недовольно заметил Уран, выходя из автомобиля и с силой захлопывая дверцу. С силой – чтобы показать алхимику всю глубину охватившего его раздражения. – Следующая будет в местном университете, но нас в нее вряд ли пустят. А если пустят, то вряд ли разрешат делать то, что нам нужно. – Э-э… что я могу? – промямлил Мерса, который сегодня проснулся Энди. – Я должен сделать смеси и… э-э… вещества, в строгом соответствии со списком, который составил Бабарский. Я не виноват, что в предыдущих… э-э… лабораториях отсутствовало нужное оборудование. – Это я понимаю, – кивнул Дюкри. – Тогда зачем вы на меня кричите? – Я не кричу, – вздохнул слегка смущенный Уран. Потому что кричать на беззащитного Энди было совсем неприлично. – Извини. – Ничего страшного. Пару часов назад ИХ прислал к Урану посыльного со списком необходимых алхимических смесей, в основном запрещенных, и с адресами пяти принадлежащих Омуту лабораторий, в которых с пониманием отнесутся к производству незаконных веществ. Увы, три из них Энди уже забраковал, и, если здесь их тоже постигнет разочарование, останется последняя, а что делать потом, Дюкри не представлял. И даже подумывал обратиться к университетскому приятелю алхимика. – Надеюсь, нам повезет, – Мерса уныло огляделся. – Правда, район тут совсем уж дрянь… – Улица Каменщиков, – сказал Уран только для того, чтобы хоть что-то сказать. – Удивительное… э-э… несоответствие тому, что мы… э-э… видим. – Мы все еще в Карусели. – Это я и имел в виду, – алхимик поморщился. – И местный… э-э… Омут сильно упал в моих глазах. – Вы хотели увидеть здесь каменщиков? – Пусть… э-э… не каменщиков, но и не такую… э-э… помойку. Потому что квартал, в который они приехали, был дрянным, даже по местным меркам: дома совсем обшарпанные, с ободранной штукатуркой и сорванными подъездными дверьми. Ближайший и вовсе производит впечатление брошенного, который даже бродяги обходят стороной. Прохожих нет, только вверх по улице, у перекрестка, сидят, прислонившись к стене, четверо или пятеро. То ли мертвые, то ли обдолбанные. А чуть ближе, метрах в пятидесяти, стонет на куче мусора окровавленный мужчина в изодранном клетчатом пиджаке и грязных брюках. |