Агентство Безопасности. Одного нажатия на курок их оружия достаточно, чтобы оставить от мишени пустое место. Не то, что эти детские игрушки, которые выдают нам в полиции!
– Агент Иванов, – представляется один из вошедших, в то время как четверо других разбредаются по территории телепорта, держа автоматы наготове. – Вы позволите, если мы заберем Радислава с собой? – спрашивает он подчеркнуто вежливо.
– Да-да, конечно, – говорю я.
Подойдя к Радиславу, агент берет его за локоть.
– Вот только, – добавляю я, – вы не скажете этой мымре, – я показываю пальцем на сотрудницу телепорта, – чтобы она дала ему взглянуть на список пассажиров? Понимаете ли…
– В этом нет необходимости, – обрывает агент. – В офисе мы извлечем у него из мозга зрительные образы.
– Но подождите, – протестую я. – Ведь так вы сможете узнать, куда террористы отправились с похищенной батареей!
Агент Иванов улыбается.
– Все террористы, – говорит он, – уже пойманы. Бомба, которую они изготавливали, обезврежена.
Я смотрю на него и не верю своим ушам.
Глава 10
– Видите ли, – объясняет мне агент Иванов, – мы взялись за это дело, как только министр энергетики сообщил на пресс-конференции о пропаже двух батарей.
Он делает знак, и двое из прогуливающихся по зданию телепорта агентов выводят Радислава наружу.
– Установили, – продолжает он, – кто и как похитил их во время транспортировки, и вышли на сеть террористов. Когда вы с Радиславом еще только подлетали на дельтаплане к энергостанции, мы уже знали, что резервная батарея там подменена использованной. В Париже и Риме – тоже.
– Выходит, я совершенно зря подверг миллионы москвичей такому риску…
– Выходит, что да, – соглашается агент.
– А зачем вам зрительные образы из мозга Радислава? Вы же сказали, что все пойманы?
– Для собирания улик. Вы же знаете, все эти судебные формальности…
Я понимающе киваю.
– Но я хотел бы, – агент протягивает мне руку, – сказать вам спасибо.
– За что? – Я крепко жму ему руку.
– С момента основания Агентства, – улыбается он, – еще никогда нас не подстраховывала полиция. Я правда впечатлен, Ингви. Вы бы не хотели перейти к нам на работу? Я совершенно серьезно.
– Ну, – горько усмехаюсь я, – лет так через сто пятьдесят… или двести. Как только освобожусь из тюрьмы. А кстати, сколько мне дадут? Свешивание человека за шею с крыши небоскреба на виду у всех камер мониторинга. Стрельба по десятерым полицейским. Захват персонала энергостанции и отключение энергии в целом квартале.
Агент Иванов на секунду-другую крепко задумывается.
– Я сделаю вот что, – говорит он. – Скажу вашему начальству, что вы действовали в качестве нашего внештатного агента. Судьи также получат об этом уведомление. Вы, возможно, не знаете, но Агентство Безопасности в соответствии с некоторыми директивами – которые не сильно афишируются, – обладает расширенными полномочиями. Весьма расширенными. Поэтому максимум, что вам грозит за ваши импровизации, – это условный срок.
Нет слов, чтобы описать, какой камень с души у меня только что свалился.
– Агент Иванов, я вам так благодарен!
– Не стоит благодарности. Поезжайте сейчас в больницу, потом домой. Завтра на свежую голову подумаете над моим предложением.
Когда фургон уносится прочь, забрав с собой Радислава, я вызываю такси.
По пути в больницу я впервые за сегодняшний день – с того самого момента, как обнаружил тело многострадального Радислава под одеялом, – наслаждаюсь состоянием абсолютной безмятежности и покоя.
Как же чертовски приятно осознавать, что от тебя больше ничего не зависит! Наконец-то голова перестала разрываться из-за этих проклятых батарей!
В больнице, как только операция по пришиванию мне сохраненной в холоде руки заканчивается, всё блаженство едва не улетучивается прочь…
– Офицер, – на экране жетона появляется знакомое лицо китаянки, – мы установили личность убийцы Радислава. А заодно, в рамках дела об угоне автомобиля, установили личность сообщницы.
– Большое спасибо. Но полиция больше не ведет это дело. К вам уже обращалось Агентство Безопасности?
– Да-да, я только что передала им всю информацию, – отвечает китаянка. – Но я просто подумала, что вам будет любопытно взглянуть. Ведь вы так усердно занимались этим.
– О нет, благодарю вас. Я чертовски устал… Просто нет никаких сил. Главное, что все они уже пойманы. Был очень рад сотрудничеству с вами!
В участке, куда я добираюсь от больницы на автобусе, шеф энергично жмет мне руку.
– Звонили из Агентства Безопасности, – говорит он мне на ухо. – Очень хвалили тебя. А ты почему мне не сказал? Ты что, не доверял мне?
– Чего не сказал?
– Сам знаешь чего.
– Ну, – придумываю я, что бы такое соврать, – я был у них типа тайным агентом. А нас тут могли подслушивать.
Устройство, выдавшее мне утром оружие и жетон, забирает их обратно…
– Ты до скольких тут собрался проторчать? – интересуюсь я у Филиппа, поднявшись к нему на этаж. Он сосредоточенно пялится в компьютер. – Про мой день рождения не забыл еще?
Выглядит Филипп так же, как в тот момент, когда я сегодня впервые увидел его на экране. Крайне встревожен чем-то.
Мой вопрос он, похоже, пропустил мимо ушей.
– Что случилось? – Я чувствую, что моя беззаботная эйфория опять рискует улетучиться.
– Это очень странно, – бормочет он себе в бороду. – Такого не может быть…
– Да что там у тебя такое? Ты скажешь уже или нет?
– Я выяснил, как они подсосались к андроидам и подменили исходящий сигнал. Почти установил, откуда произведен взлом. Разумеется, оттуда же, откуда они взломали систему мониторинга, спутниковую службу и департамент криминалистики.
– И откуда?
– Я сказал, что почти установил. Еще есть вероятность, что я ошибся.
– Окей. И кто это? Вероятно, что кто?
Филипп нервно облизывает губы.
– Нет, давай я лучше скажу, как только полностью буду уверен. Я наверняка ошибаюсь. Такого просто не может быть. Надо всё перепроверить.
– Ну, как знаешь. – Я пожимаю плечами. – Не хочешь говорить, не надо. А что переживать-то так? Их же всех уже поймали.
Филипп, похоже, опять не слышит.
Совсем заработался бедняга. Так и до нервного срыва недалеко.
В раздевалке я машинально закидываю повидавшую виды форму в платяную тумбу – хотя следовало бы, пожалуй, в мусорный контейнер, – после чего облачаюсь в дожидающиеся меня в шкафчике футболку, джинсы и кроссовки.
