Книга 2:36 по Аляске, страница 91 – Анастасия Гор

Себастьян сдержанно кивнул, и, застопорившись, я несмело добавила:

– Кстати, я переехала твой снегоход.

– Как славно, что здесь я могу натворить себе хоть пятьсот Кошечек, – улыбнулся Себастьян. – Иначе я бы тебя задушил.

Я вышла из дома и снова окунулась в морозную ночь, которая сомкнулась вокруг меня сразу же, как я дошла до внедорожника. Бросив последний взгляд на дом Флейты и Себастьяна, я выехала на трассу и отправилась по тому же пути домой.

Когда я припарковалась у нашего гаража, вокруг было невыносимо спокойно. Этот дом действительно воплощал собой мои самые смелые мечты: летняя веранда, зимний сад во дворе, крыша из красного кирпича и качели под дубом. Я залюбовалась, но тут же испугалась этого; напоминая себе, как опасно здесь забывать о цели, я заглушила двигатель и зашла в дом.

Не успела я скинуть пальто на вешалку, как в коридоре зажегся свет. Крис обрушился на меня с криком:

– Где ты была?!

Он встряхнул меня за плечи. На нем было полное полицейское обмундирование: на поясе даже висела кобура с пистолетом. Взъерошенный и тоже мокрый от снега, он смотрел на меня в испуге и бешенстве.

– Ты пропала посреди ночи, спустившись за гребаным молоком! – продолжил кричать он. – Угнала машину и даже не предупредила. Я решил, что тебя похитили или… Не знаю! О чем ты думала, Джейми?!

– Она вернулась? – Мэгги выглянула из-за угла кухни, и на руках у нее сидел хныкающий Дэйн. – Ох, слава богу, что все обошлось!

– Я…

Между бровями Криса пролегла глубокая морщина. Я никак не могла придумать, что мне ответить. Потерянная, я снова посмотрела на сонного сына и вдруг испытала ту самую боль, что отрезвляла меня, как пощечина.

У меня нет детей. И семьи с Крисом тоже. У нас нет той жизни, которую мы заслуживаем.

– Пусть она уйдет, – попросила я шепотом, глядя на Мэгги. – Я не стану говорить при ней.

Крис отпустил меня и попятился, будто я воткнула ему нож в спину.

– Почему, Джейми?

– Потому что она мертва, Крис. У тебя нет сестры.

Мир затрещал по швам. Это было именно так: загудели стены, углы и потолок, словно разваливаясь. Подобным образом расходятся швы на старом платье. Оглушительный гул нарастал по мере того, как менялось выражение лица Криса. В конце концов оно скривилось той болью, которую ему нужно было испытать, чтобы очнуться.

Он мотнул головой, и все затихло.

– Милая… Джейми, мне страшно это говорить, но ты не в себе.

Я сжала губы и снова посмотрела на Мэгги. Не произнося ни слова, она посадила Дэйна на его детский стульчик, расписанный слониками, и померкла в прямом смысле этого слова. Образ ее начинал таять, хотя Крис продолжал твердить, крепко жмурясь:

– Джейми, пожалуйста…

– Крис, прости меня, – прошептала я, подходя ближе, затолкнув куда-то внутрь ту жалость, которой сейчас не было места. – Прости меня… Но это ты убил ее.

– Нет!

Крис рухнул на ступеньки лестницы, пятясь. Я сделала еще шаг, и он выставил перед собой руки, пытаясь отгородиться, как от надвигающейся волны, из которой, скорее всего, уже не выплывет.

– Ты рассказывал мне, – продолжила я сквозь ком в горле. – Это по твоей вине мистера Ричардса не арестовали… Тебе дали взятку, и в тот же день он поджег Мэгги и свою жену с ребенком в гостиной. Они сгорели, Крис. Из-за тебя. Ты просто хотел дать Мэгги шанс выучиться на хирурга… – «Я так не считаю. Я так не думаю! Но я должна сказать это». – Это все твоя вина, Крис Роуз.

Я видела мокрые дорожки слез, бегущие по его лицу между пальцами, и снова слышала нарастающий треск. Оторвать Криса от его мечты было тяжелее, чем Флейту или Себастьяна, ведь ее корни прорастали в его сердце много лет. Нагромождение мимолетных фантазий, сплетенных в одну связную ложь – я, семья, живая и успешная Мэгги. Как в такое не поверить?

Я посмотрела на Дэйна в детском стульчике, который почему-то упрямо не хотел никуда исчезать. Голубоглазый сын, точная копия Криса, смотрел на меня и снова плакал. Было странно осознавать это – я уже испытала то, до чего еще не доросла. Однажды я и впрямь хочу этого, но только не сейчас.

Я нагнулась к Крису и выдернула из его кобуры обожаемый «ТТ», который он забирал с собой даже в сны. Открыв лицо, Роуз взглянул на меня широко раскрытыми и мокрыми глазами.

Я вытянула руку, наставляя пистолет на детский стульчик.

– Джейми, – взмолился он, медленно поднимаясь. – Опусти пистолет! Ты не понимаешь, что делаешь…

– Наоборот. Я понимаю, – сказала я. – Понимаю, поэтому и делаю.

Крис бросился ко мне, но было поздно: я выстрелила, закрыв глаза, слишком слабая, чтобы смотреть на это. А когда я открыла их, то увидела лишь пустой стул и отверстие от пули, пробившей стену за ним – никакого ребенка там уже не было, как и крови или чего-то такого, что заставило бы меня ужаснуться и пожалеть о своем поступке.

Роуз застыл с протянутой ко мне рукой и, глядя на стульчик, все же выхватил пистолет.

– Крис! – вскрикнула я, когда он, приставив дуло «ТТ» к своему виску, тоже нажал на курок.

Ничего не произошло. Пистолет щелкнул, и Крис, нахмурившись, вынул магазин. Тот был полон, но, когда Крис снова попытался выстрелить себе в голову, «ТТ» в очередной раз дал осечку. Это пустое клацанье повторялось снова и снова, а заряженный пистолет так и не выстрелил.

Крис с криком швырнул его в сервант, пробив стекло. Тарелки посыпались на пол, разлетелись в бриллиантовый бисер.

– Шон! – разразился Крис, и его верхняя губа дрожала, обнажая почти звериный оскал. – Ублюдок!

Он виновато посмотрел на меня и снова спрятал лицо за руками.

– Извини, Джейми… Я должен был понять. Я снова повелся на это. Не в первый раз. Прости…

Колени у него подогнулись, и он упал, ударившись ими об пол. Я села рядом, обнимая Криса за плечи и прижимая к себе его голову. Он беззвучно плакал, а я целовала его мокрые щеки, как делал когда-то он. Бессильная ярость и разочарование. Прошло несколько минут, прежде чем он наконец-то успокоился.

– Прости, – повторил он уже ровным голосом и посмотрел на меня привычным ему рассудительным взглядом. Самоконтроль и военная дисциплина вернулись. – Я создал этот мир.

– Что значит «создал»?

– Это я подал Шону идею, что так можно усмирять заключенных, – сказал он, вставая и подавая мне руку. – Я был первым, на ком Шон тренировался. Когда они убивали меня, я выбрал поселиться здесь, в своем подсознании. Оно стало моим убежищем от Прайда и пыток. Шон подсматривал, как я населяю этот мир образами, историями… А затем стал использовать его, превратив в целую сеть.

– Это ведь хорошо, – осторожно заметила я. – Значит, ты уже бывал здесь и должен знать, как отсюда выбраться.