Онлайн книга «Рутинёр»
Школяр аж поёжился, до того колючими взглядами смерили его Микаэль и Марта, а последняя ещё и резонно отметила: – Филипп, ты столько всего рассказывал о Ренмеле. Его ведь неспроста называют святым городом, так? Маэстро Салазар с довольно улыбкой расправил усы и объявил: – Логика-логика! – и уже куда тише проворчал: – Лучше б ты её просто драл… Ведьма сделал вид, будто ничего не услышала, но костяшки стиснувших двузубую вилку пальцев определённо побелели. – Третье! – продолжил я, прижимая к большому и указательному перстам теперь ещё и средний. – Мощи святого Рафаэля перевезены в Зарьину пустынь. И я не собираюсь обсуждать наши планы. Мы. Едем. В монастырь. Точка. Микаэль понял меня с полуслова с обречённым видом вскинул руки. – Тут не о чем спорить, девочка, – сказал он набычившейся Марте. – Его не переубедить. – Но почему? – захлопала ведьма своими длинными белыми ресницами. – Что такого в этих мощах? Какая нам разница, куда их перевезли?! – Филипп, ты объяснишь или я? – вздохнул маэстро Салазар. Уве, который понимал не больше Марты, завертел головой, переводя взгляд с меня на бретёра и обратно. – О чём вы? – спросил он, даже позабыв на время о затянувшейся ссоре с Микаэлем. – При воссиянии тело праведника не всегда обращается в чистый свет, нетленные мощи встречаются не так уж и редко! – Встречаются-встречаются, – осклабился маэстро Салазар. – Особенно у торговцев реликвиями! Школяр это замечание проигнорировал и продолжил развивать свою мысль: – Да, святой Рафаэль – ученик Пророка, но я не понимаю, чем так важны его мощи! – Чем важны любые мощи! – фыркнула Марта. Я не удержался и щёлкнул её по лбу. – Думай – что, где и кому говоришь! – повторил я пожелание, не далее пяти минут назад уже высказанное Микаэлю, и пояснил: – Рафаэль воссиял вместе со своими спутниками в Зарьиной пустыни, но его святость оказалась нераздельно связана с мощами. Их удалось спасти от осквернения, все эти века они выставлялись то в одной церкви, то в другой, пока община Вакенхальде не собрала деньги на выкуп реликвии и не поместили их в кафедральный собор. Марта засопела, но прерывать меня не решилась. И правильно сделала – на этот раз щелбаном я бы не ограничился. – И, так уж получилось, что за все эти века мощи не разу не возвращались в Зарьину пустынь. Ни разу. – Почему? – удивился Уве. – Политика, – хмыкнул маэстро Салазар. – Архиепископы Ренмеля и Миены уживаются друг с другом примерно так же хорошо, как кошка с собакой. – И сейчас впервые святость Рафаэля присовокупилась к святости трёх его спутников. – Я прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся. – Было бы воистину непростительно проигнорировать столь знаменательное событие. Марта закатила глаза, но от комментария воздержалась, а маэстро Салазар одним махом влил в себя остававшееся в кружке вино и поднялся на ноги. – Давайте собираться. Путь неблизкий, ещё и на границе таможенники наверняка лютовать будут. В Лорании неспокойно. Бретёр остро и неожиданно трезво глянул на меня, но я его намёк проигнорировал, вытер о полотенце жирные пальцы и встал из-за стола. – На выход! 3 С переходом через границу Лорании особых сложностей не возникло, хоть при виде таможенного поста, обустроенного сразу за мостом неширокой сонной речушки, меня и посетили определённые сомнения на этот счёт. Службой там не манкировали, на дозорной вышке с бело-золотым герцогским флагом бдел караульный, полудюжина лучников со двора тоже не разбредалась, а у почтовой станции дежурили несколько конных егерей, готовых при малейших признаках опасности рвануть за подкреплением. Помимо всего прочего в усиление постоянному гарнизону придали два десятка пехотинцев и фальконет. Сила тут для мирного времени собралась изрядная, ладно хоть ещё солдаты разбили лагерь немного поодаль и в дела таможенников не лезли – и в том, и другом направлении груженные товаром возы и телеги пропускались без лишних проволочек. Нас усатый круглощёкий капрал в выгоревшем на солнце мундире с герцогской нашивкой в виде трёх золотых соколов на белом поле тоже долго мурыжить не стал, посмотрел подорожные, справился, куда направляемся, и вполне удовлетворился ответом о желании посетить монастырь Трёх святых. Сбор за пересечение границы с сотрудников Вселенской комиссии по этике он не потребовал, пришлось заплатить лишь за Марту. – Дорогу знаете? – сообщил таможенник, принимая серебряные крейцеры. – Направление представляем, – хрипло произнёс Микаэль, который хоть и прихватил с собой мех с вином, но в дороге к нему не прикладывался и успел протрезветь. – Смутно. Таможенник хмыкнул, смерил нашу компанию задумчивым взглядом и вдруг рявкнул: – Георг! Окрик предназначался кряжистому мужичку в потрёпанном повседневном платье, который приглядывал за тем, как дюжие парни скатывают по доскам из телеги и выставляют у крыльца харчевни бочонки; тут же на улицу выносили пустую тару. Кмет отвлёкся на крик, что-то сказал невысокому жилистому пареньку – судя по сходству, сыну или племяннику, затем подошёл и почтительно стянул с головы лёгкую соломенную шляпу. От его взгляда точно не укрылись ни наши волшебные палочки, ни пистоли и шпаги, да и мой служебный перстень говорил сам за себя. – Сеньоры направляются в монастырь Трёх святых, – объявил капрал. – Покажешь дорогу. Вопросительных интонаций в последней фразе не прозвучало, это был по-военному лаконичный и чёткий приказ, и я счёл нужным его смягчить. – Уверен, мы доберемся и сам. Но Георг к моему удивлению замотал головой. – Что вы, сеньор? Что вы?! Я из Вильмштадта, от нашего села до монастыря рукой подать! А захотите на ночь остановиться, найду место, не сомневайтесь! И денег за постой не возьму, только за харчи. Предложение это меня всецело устроило, и я спросил: – Долго вам ещё? Георг обернулся, огладил кудлатую с проседью бороду и уверенно ответил: – Да, почитай, закончили уже. Четверть часа и отправимся, а иначе впотьмах ехать придётся. Нам такого не надо. Он даже передёрнул плечами, словно одна мысль о необходимости задержаться вызвала нешуточную обеспокоенность. Я решил, что четверть часа особой роли не сыграют, и кивнул. – Тогда по рукам. Мы ослабили подпруги и оставили лошадей и осла у коновязи, а сами расположились за выставленным на улицу длинным столом, сколоченным из добротных досок. Его ножки буквально вросли в землю, а выдубленная всеми ветрами столешница потемнела от дождей и снега, но ничуть не рассохлась. Еду заказывать не стали, ограничились пивом, от которого не отказалась даже Марта. Лето окончательно вступило в свои права, и солнце припекало так, что смалодушничать и снять кольчугу не позволила лишь полученная в Лаваре закалка. |