Онлайн книга «Мой домовой — сводник»
|
— Он уснул, укладывая девчонок, — буркнула Арина и почему-то пошла в коридор. Я обернулась к маме. На ее лице ничего не читалось. Она явно упахалась больше всех. На столе красовалось три вида салатов. Должны были потечь слюнки, но почему-то во рту оставалось сухо. — Мы вино привезли. Открыть? — голос Вадима выдавал волнение, непонятное. Или понятное? Неужели они сделали меня изгоем в мой день рождения? Не нравится мой выбор? Да не пошли бы вы куда подальше… — Открывай, конечно, — бросила я, кажется, в унисон с папой, и села к столу. Вадим остался стоять, наполнил три бокала, капнул на донышко себе и вопросительно посмотрел на дверь. — Арине наливать? — Сейчас спрошу, — сказала мать и ушла. Квартира маленькая, но слов даже за стенкой не разобрать, если в семье есть малолетние дети. Арина вернулась, села за стол, протянула Вадиму пустой бокал. Мать тоже села. Напротив меня, но смотрела только на Вадима, и тот вскоре без всякого вина пошел красными пятнами. Мне хотелось встать и уйти. Лучше бы, наверное, мы отметили мой день рождения с его мамой! Даже не знаю, стоит ли приглашать родственников на новоселье. Домовому они точно не понравятся! Выпили за мое здоровье. Удивительно, что не пожелали не быть лапшой. Поели. Чуть-чуть. И я взглянула на часы. Половина десятого. Можно встать и уйти, раз мы так всех раздражаем. — Может, уже сладкое, и мы пойдем? — предложила я и вскочила, чтобы самой заварить чай. Арина последовала за мной и закрыла дверь. Мое сердце упало. Ее глаза метали молнии. — Что ты сказала матери про Виктора? — прошипела сестра мне в лицо, и я честно так опешила, что от всего сердца удивилась: — Какого Виктора? — Ты знаешь, какого… — А… — сердце ухало где-то в пятках. — Анатольевича? Ничего. Что я могу про него сказать? Я его в глаза не видела — только костюм и очки помню. Честно. — Что ты дуру-то из себя строишь?! Тебе не шестнадцать! Что ты матери сказала про меня с ним? — Про тебя с ним? Ариш, я с матерью вообще не говорила ни о чем. И тем более о нем… Чего случилось-то? Арина сжала губы. — Точно не говорила? — Честное скаутское, чего ты хочешь от меня… Арина села на край углового диванчика. — Виктор вчера в дождь подвез меня после работы домой. Здесь же дождь вообще не думал идти. Андрей гулял с девчонками. Виктор высадил меня у дороги, чтобы в наш долбанный двор на своей Вольво не заезжать… Андрей со мной со вчерашнего вечера не разговаривает, и наша любимая мамочка вместо того, чтобы сказать ему, что он дурак, молчит. Точно поддерживает его подозрения. Чего мне делать теперь? Я почему-то улыбалась. Как дура… Наверное, так выходит страх и приходит облегчение от сознания, что весь сыр-бор не из-за нас с Вадимом. — Для начала перестать звать его в семье Виктором. — Как мне его звать? — чуть не сорвалась на полный голос сестра. — Он меня от силы лет на пять старше! — И так на энное количество позиций выше. По батюшке звать. Анатольевич! Я тебя предупреждала про Витеньку. — Я так его не называла! — зарычала сестра, упираясь растопыренными пальцами в стол. — Но ты и по фамилии его не называла. — От его фамилии меня на ржач пробирает. — Тебя похоже на что-то другое пробирает! — Ирка! — Какая фамилия у него? Арина выдержала театральную паузу. — Веселкин. — Ну и в чем проблема? — Смешно. — Мне не смешно. Фамилия как фамилия. Редкая. Не на каждом углу однофамильца встретишь, как у нас… Не мог этот веселый Веселкин тебя завтра подвести? Надо было мне днюху испортить! Я шагнула к чайнику. — Что мне делать? — бросила в спину сестра. — Да откуда я знаю… Этих мужиков не разберешь… Я не только про Андрея. — Ир, Вадим тебя хоть раз ревновал? Я обернулась: — К кому меня ревновать? У меня даже кота нет… — Меня тоже ревновать не к кому, но ведь ревнует… — Ариш, я действительно не знаю, как тебе помочь. Давать дурацкий совет бросить работу, я не буду. Ты у нас будущая кормилица. Быть выше обвинений попробуй. И, понимаешь, матери, как мне кажется, вся эта буча только на руку. — Ира, ты дура? Она меня что, развести с двумя детьми надумывает? Да кому я нужна буду! — Ариш, не ори… Вообще абстрагируйся от всей этой ситуации. Ходи на работу. Приходи домой. Одна. На метро. У вас же с Веселкиным ничего не было? — Конечно, не было, ты чего! Мы о детях разговариваем. — Вот и прекращайте разговаривать. Скажи прямо, муж ревнует. Нормальный мужик поймет. Еще с такой веселой фамилией. Пошли чай пить. Хочешь, я Андрея позову? — Не надо. Пили чай почти молча. Мне хотелось покрутить у виска, глядя на мать. Нет бы поддержать дочку, а она… А Вадим все озирался на дверь, будто действительно верил, что Андрей соблаговолит выйти. Дурак этот Андрей. Полный… Жена пашет, а он еще ревновать смеет! Пусть сам ее на ланч тогда водит, лентяй! Распрощались. Пошли вниз. — Чего там случилось? — спросил Вадим, едва за нами хлопнула железная дверь парадной, еще до прекращения писка замка. Я рассказала. Вадим закатил глаза и оперся о капот машины. Выдаст сейчас мужскую мысль по спасению Ариши? Или нет? — Слушай, Ир… Ну, говори, я слушаю… — Поехали к твоей Тоне, заберем твоего кота… — Чего? У меня сегодня явно что-то не то со слухом… — У тебя же день рождения, и такое дурацкое настроение… — А потом что? Когда день рождения кончится? Вадим открыл мне дверь, и я забралась в салон машины. Холодно. Или это меня трясет от всего этого светопреставления… — Может, найдут ему хозяев… Может, не найдут… Сама сказала, ему плохо. В своей бывшей квартире коту станет легче, так ведь? Вадим уже пристегнулся и вставил ключи в зажигание. Я кивнула. — А если хозяйка не разрешит? — А как она узнает? Она будет приходить проверять тебя, что ли? — Вадим отъехал от дома. — Ну, а станет возникать, вернемся домой. Нам же есть, куда идти. — С котом? — С котом. Троих нас маман не выставит. Ну, вбей адрес своей подружки в телефон. Я не помню, куда ехать… — Пока прямо, — усмехнулась я, пытаясь унять расшалившееся в груди сердце. — Дай я ей позвоню. |