Онлайн книга «Ужин в центре земли»
|
– Да, – соглашался он. – А еще клонировали овцу. – А еще пересадили человеческое лицо! – Я видел в интернете собаку, которая говорит: «Хелло». Очень отчетливо. – Чудес на свете хватает, – говорила она. – Так почему бы не случиться чуду нашего соединения? И они начинали перебирать великие и легендарные сюжеты, в которых любящих разъединяла история, но в итоге они оказывались вместе, преодолев все препятствия. Так долго это продолжалось… Разговор всегда кончался тем, что картограф говорил: «Всё, тсс», а Шира спрашивала: «Если я не могу туда, а ты не можешь оттуда, то как же нам быть?» Что на это скажешь? Во всей своей великой любви они уже признались друг другу, на все страдания разлуки, испытанные в одиночку, пожаловались. Но вот однажды он позвонил ранним утром, когда она сидела и читала в кафе во Флорентине [23]. Не успела проговорить: «Алло», как он сказал ей: – Я до смерти хочу тебя видеть. До смерти. – Романтично, – отозвалась она. – Я в прямом смысле готов умереть, лишь бы встретиться, вот я о чем. – Я тоже, – сказала она. – Ты тоже? – Да. – Я не вынес бы этого. – Это мое право, как и твое. Если ты меня уважаешь. – Тогда задай мне твой вопрос, – сказал он. – Твой обычный. Она прекрасно поняла, какой вопрос он имеет в виду. – Если я не могу туда, а ты не можешь оттуда, то?.. И картограф ответил: – Тогда встретимся посередине. – Что это значит? – Это значит – тоннели. Это значит – встреча под землей. Подземное свидание. Шира вышла за дверь кафе. Улыбнулась, откинула волосы назад, сделала такое лицо, как если бы он сидел напротив нее и смотрел. – Отлично, – сказала она. – Разумеется. – Я серьезно. – Во-первых, это безумие. А во-вторых, Египет их все перекрыл. Все тоннели в Газу. – Я сказал: встретимся посередине. Египет не между нами. Он в другой стороне. – Где тогда – посередине? – Есть другие тоннели. – Куда? – Тоннели между Газой и Израилем. Военные тоннели. Тоннели между моей дверью и твоей. Шира помнит, как она огляделась. Сделала полный оборот, чтобы увидеть, кто вокруг. – Ты серьезно? – Вы готовитесь к следующей войне, мы тоже. Ваши, скорее всего, знают, что эти тоннели существуют. – Не думаю, что они знают. – Давай встретимся. – В тоннеле? – Да. – Не должна ли я сообщить об этом? Нужно, чтобы они знали. – Не нужно. – Могут погибнуть люди. И погибнут. – Послушай, если что-то начнется, чьи люди будут гибнуть? Ты думаешь, наши тоннели повернут ход событий? Думаешь, они откроются, как огромная пасть, и проглотят Израиль целиком? Они породят мучеников, которые воодушевят новых мучеников, – вот и все, что они сделают. Думаешь, Иерусалим падет из-за дырки в земле? – А если похитят еще одного солдата? [24] А если доберутся до ближайшего кибуца? – Я тебя не о том спрашиваю, что происходит на войне. Я спрашиваю, хочешь ли ты поужинать со мной. – В тоннеле? Под землей? – Почему такой мрачный тон? – А как иначе? – Свечи. Белая скатерть. Для тебя – бутылка вина. – Вот это уже лучше. – Еще бы. Представь себе просто: мы вдвоем внутри ничейной земли, ни под той страной, ни под этой. Ты да я, небольшой совместный пир между мирами. Ужин в центре Земли. 2014. Граница с Газой (со стороны Палестины) Картограф сидит в офисе, который вообще-то не офис, а комната в доме очень крупного мужчины. Хозяин – лысый, брюхастый, широколицый и широкоплечий – на вид силен как бык, его руки у запястий такие же по толщине, как ноги картографа. Хозяин раз за разом выходит в проулок, где у него горят угли в мангале. Когда возвращается, то, едва присев, встает и наведывается на кухню, бросая вместо извинения: «Мариную»; на обратном пути из кухни всякий раз облизывает один и тот же палец, явно пробуя что-то очень хорошее. На стене огромный плоскоэкранный телевизор показывает что-то детское, звук очень громкий, картографу он мешает. На полу игрушки, но детей не видно. К стене напротив телевизора прислонился человек лет тридцати – тридцати пяти, рослый и сильный; про него хозяин, знакомя с ним гостя, сказал: «Это мой дебильный сын». Сын курит сигарету и смотрит на посетителя недоверчиво, холодно. Усевшись наконец за стол, хозяин говорит сыну, чтобы шел раздувать угли. Затем обращается к гостю: – Считаю за честь принимать тебя у себя дома. Ты хорошо послужил нашему народу, спасибо. Картограф скромно отвечает, что честь оказана ему, и продолжает: – Говорят, ты самый лучший. – В чем? В шашлыках? Ну, тут они, конечно, правы. – В тоннелях, вот я о чем, – говорит картограф со всей откровенностью. – Говорят, в разработке маршрутов и в доставке по ним всяческих грузов тебе нет равных. Хозяин наклоняется вперед и угрожающе выставляет толстый палец. – А тебя случайно не подослали? Меня не прикончит израильский дрон, если я приму твою похвалу? – Разве те, кто меня на тебя вывел, могли бы так поступить? Хозяин испытующе смотрит на гостя и, поразмыслив, говорит: – В свои лучшие времена я много чего делал. Такого, что тебе и не снилось. – Да, – подтверждает картограф, – так говорят. – И что же именно они говорят? – Что ты мог переправить сюда из Египта все, что надо, и отсюда в Египет всех, кого надо. Говорят, ты переправил столько цемента, что хватило бы на небоскреб, столько стали, что хватило бы на мост – или на тысячи и тысячи ракет, чтобы сражаться с теми, кто нас угнетает. Говорят, ты доставлял пищу голодным и лекарства больным. – Не только пищу, – поправляет его хозяин, – но и живность, которая дает пищу. И коз, и кур; одних коров я переправил без счета. – Интересное, думаю, было подземное зрелище. |