Книга Любовь в заказе не значится, страница 44 – Мария Коваленко

- Заранее скажу, я не верю ни в какое изнасилование или даже его попытку. Не тратьте время. Зачем я вам понадобилась, и что у вас есть на Варшавского?

Хмыкнув, «второй» достал из своего портфеля папку и протянул Ольге.

- Мы с удовольствием ответим на все ваши вопросы, но сначала хотели бы познакомить Вас с одной юной особой. Завтра ей предстоит важное дело, но сегодня пара минут есть.

Он быстро набрал что-то на телефоне, и через несколько секунд в кабинет вошла девушка.

Ольге понадобился один взгляд, чтобы догадаться, что к чему. Столько же времени ушло на понимание, какой далекой и беззаботной была её жизнь до этого дня.

***

Когда вечером Игорь встретил Ольгу на пороге своей квартиры, она была похожа на выжатый лимон. Такое же бледное, как у его секретарши, лицо, искусанные губы, опущенные плечи и папка под мышкой.

- Я смотрю ты «удачно» сходила в разведку? - чтобы не ждать, когда она сама выйдет из ступора, Игорь втянул Ольгу в квартиру и для надёжности усадил на ближайшую тумбу.

Власова не сопротивлялась. Привычно закинула ноги на бедра, прижалась всем телом. Папка с тихим шмяком упала на пол, но никто не обратил на нее внимания.

- Ты почему без вещей и сына?

Игорь прижался лбом к её лбу. За последнюю половину дня на него обрушилось такое количество новостей, связанных с анонсом, что ни говорить, не думать о них не хотелось. Хватило Мартынова, который ещё в самолёте успел поднять связи, а потом два часа допрашивал его так, словно он и правда кого-то насиловал.

- Никита переночует у родителей. Я с ними только что разговаривала, он уже сонный. Слишком много впечатлений за день.

- В некоторые дни такое бывает.

- Да…

- Ты голодная?

Ольга обхватила его лицо руками. Закрыла свои глаза.

- Нет. Соскучившаяся.

Весь день он ломал голову, пытаясь понять, чего ему так не хватает. Теперь стало ясно - этого. Просто стоять с ней рядом, молчать и чувствовать, как внутри тоже становиться тихо.

- Они серьёзно взялись за тебя. В папке снимки с видеокамер отеля, заключение медика, копии твоих билетов и другие доказательства, - спустя пару минут заговорила Ольга.

- Ничего они не докажут, - Игорь не стал даже смотреть на папку. - Я не насиловал никого.

- Я знаю, но она и ее мать готовы идти до конца.

- Ну и дуры. Получат статью за ложный донос.

Ольга убрала руки.

- Я видела её сегодня в редакции.

- Девочку?

- Сейчас ей восемнадцать. Не знаю, вспомнишь ли, но пять лет назад её мать обращалась к тебе за помощью. Ей нужны были деньги на лечение, но ты ничего не дал.

Игорь стиснул зубы. За час после допроса Мартынов успел узнать немного, но одна рабочая версия у него появилась. Пять лет назад к нему действительно обращались. Не через Русфонд, а напрямую - через Дашку. Сестра два вечера со слезами выносила ему мозг рассказом о больной девочке из Подмосковья, которую никто не хочет брать в программу.

Это был один из тех редких случаев, когда они поссорились, и он даже послал сестру подальше. Работы, как назло, навалилось много. Полным ходом шло строительство новых корпусов IT-комлекса. И у него, и у помощников времени порой не было ни на сон, ни на еду.

Не мог он в том дурдоме заниматься чем-то еще. Но Даша взяла его измором. Две недели молчания, потом снова неделя слез. Он сдался. Во время одной из рабочих поездок в столицу пообещал заехать в ту семью.

На радостях Дашка сама взялась организовывать встречу. Уговорила мать девочки приехать с ребёнком и документами к Игорю в отель, рассказать свою историю, показать справки и рекомендации. Даша даже сняла им номер - забронировала на его имя.

На этот раз Игорь спорить не стал. Назначил время и снова с головой окунулся в дела.

Вынырнул из них уже в Москве поздно вечером, когда портье сообщил о гостях.

Мартынов не был уверен, что это именно тот случай, но теперь все сходилось.

- Ева Белова, - он сам назвал имя девочки, - и мать Дана Белова. Они умудрились качественно запудрить мозг моей сестре.

Ольга согласно кивнула.

- Я так и поняла. Но в тот же вечер девочку изнасиловали. Ночью мать отвезла её в больницу.

- Но заявление в полицию они не подали.

- На этот случай у них уже состряпана легенда.

- Дай угадаю, - Игорь приподнял левую бровь. - Любимая бабская амнезия?

- …спровоцированная шоком.

- За пять лет они не изменились. На нормальную историю даже фантазии не хватило.

Версия Мартынова полностью сошлась с рассказом Ольги. Не хватало только матерных эпитетов, которыми обычно сдержанный Виктор щедро украсил свой монолог.

Не будь день таким длинным, он бы расспросил у Ольги подробнее, чем с ней поделились ещё. Но сейчас есть и спать хотелось больше. О том, какой дурдом ожидает впереди, не думалось вообще. Это был бред, не имевший ничего общего с реальностью.

А в реальности… сегодня рядом с ним оказалась женщина, по которой он слишком сильно соскучился. Ей не нужно было никуда спешить, им никто не мог помешать. Большего для хорошего вечера и ночи не требовалось.

- Пошли ужинать, - он ссадил её с тумбы и снова прижал к себе.

- И ты даже не спросишь, откуда я все знаю, и почему меня познакомили с девушкой? - Ольга не дала ему увести себя.

- Это и так ясно.

- Что именно тебе ясно? - Власова будто решила поставить рекорд по упрямству.

Прекращая все разговоры, Игорь приложил палец к её губам.

- Ужин стынет.

- Нет! Скажи!

Игорь поднял взгляд к потолку. Вздохнул.

- Я не первый раз сталкиваюсь с «Альянсом». Они уже знают, что надавить на меня не удастся. Ищут слабое звено.

Будто открыл новый закон природы, а не сказал совершенно очевидную вещь, Ольга растерянно уставилась на него.

- Варшавский, тебе ум не жмет? - спустя пару секунд зелёные глаза снова засияли привычным блеском.

- Нет. Но вот если меня не покормить и не удовлетворить… хорошенько, где-то что-то может и начать жать.

- Ты самый невозможный тип из всех, кого я знаю!

Чуть не впечатав в стену своим напором, Ольга повисла на его шее и принялась покрывать поцелуями все, до чего могла дотянуться. Наконец-то это было правильное начало встречи. То, на которое он рассчитывал.

- И у кого ещё из нас скучная биография? - Игорь подхватил Ольгу под попу и, не надеясь больше на самостоятельность, понес в кухню.