Онлайн книга «Смерть в начале весны»
|
– А как же его отношения с Вешняковой? – О каких отношениях вы говорите! – возмутилась Свиридова. – Эта девица присосалась к нему как пиявка и пила из него жизненные соки! – Какие соки? – уточнил следователь. – Я имею в виду деньги. – Он сам вам говорил об этом? – Ну конечно! – Как вы думаете, почему Чекуров не составил завещание в пользу своей жены? – И вы ещё спрашиваете?! – возмутилась Аделаида Петровна. – Да, спрашиваю. Именно за этим я и пригласил вас сюда. – Ну хорошо, я думаю, что Юргенев и Вешнякова опутали его своей паутиной. – Какой ещё паутиной?! – Лжи и угроз. – Вы считаете, что они были в сговоре? – Естественно! Разве вы не знаете, что они были любовниками? – Понятия не имею! – Ну, так вот я вам говорю! – Кто может подтвердить ваши слова? – Этого я не знаю. Навряд ли Олег был ещё с кем-то так откровенен, как со мной. Наполеонов подумал, что бал-маскарад, пожалуй, пора завершать. – Ну что ж, Аделаида Петровна, вы очень помогли следствию. Теперь распишитесь на каждой странице и можете быть свободны. Пока! – добавил он многозначительно. – Что значит «пока»? – насторожилась Свиридова. – Пока и значит пока. Если выяснится, что вы ввели следствие в заблуждение, то вас привлекут к ответственности и будут судить. – За что судить?! – изумилась Свиридова. – За дачу ложных показаний, вот и статья соответствующая имеется, почитайте. Оторвавшись от текста, Аделаида Петровна издала вопль, от которого зазвенели стёкла в кабинете. – Аборигены ранили слона? – сунула голову в кабинет секретарь Элла Русакова. – Нет-нет, Эллочка, Всё в порядке. Накапай в стопочку валерьянки и принеси. – Будет сделано! – отозвалась неунывающая Элла и через минуту уже сунула стаканчик с пахучей жидкостью в руки Свиридовой. Та залпом выпила и залилась слезами. – Я не виновата! – причитала она. – Я только хотела помочь бедной девочке. – Какой ещё бедной девочке? – Анечке! У-у-у! – Вдове, что ли? – Ну да, – закивала Свиридова. – Вы виделись с ней? – Виделась! Она позвонила и хотела поговорить с Верой. – А Вера что? – Её не было в то время дома. – А потом? – А потом я ей не сказала. Решила, что мне самой лучше поговорить с Анечкой. – И о чём же вы говорили? – Она рассказала мне о своей любви к Олегу, о том, как он её бросил, и она теперь осталась нагая и босая. – А про своего любовника она случайно не упоминала? – Про какого любовника? – навострила уши Свиридова. – Это я так, к слову. Значит, Анна Владимировна просила вас оклеветать Сергея Юргенева? – Ну зачем так грубо? – обиделась Свиридова. – Она просто просила посодействовать. – Каким образом?! – Открыть следствию глаза! – На что?! – Ну… вы же сами понимаете, что Анечка имела больше прав на эти деньги. – Нет, не понимаю! Сколько Анна Владимировна Чекурова заплатила вам за вашу гнусную клевету? – Нисколько! – искренне возмутилась Свиридова. – У меня сын бизнесмен! И я ни в чём не нуждаюсь! – Выходит, что вы всё это проделали из чистой любви к искусству? – К какому ещё искусству? – Искусству подлости! – отрезал следователь. – Вы оскорбляете меня! – Вернёмся к нашим баранам. Анна Владимировна предлагала вам деньги? – Да. – Сколько? – Сто тысяч, – презрительно сморщилась Свиридова. – И вы отказались? – Естественно! – Так, вот вам лист бумаги, ручка и пишите всё подробно. – Что писать? – Правду! – Но… – Или подписывайте эту галиматью, что вы мне тут наговорили, и ваш сын насушит вам сухари. – Я не люблю сухари! – Если и дальше будете давать ложные показания, то обещаю вам, что вы не только сухари полюбите, но и многое другое. – Я хочу позвонить сыну! – Звоните, – согласился следователь. Аделаида Петровна набрала номер телефона сына и стала быстро тарахтеть в трубку, а потом вдруг резко замолчала, точно прикусила язык. А следователю оставалось только наблюдать чудную картину – сначала лицо Аделаиды Петровны стало пунцовым, потом побледнело, затем стало смахивать на картины Пабло Пикассо. «Эко, однако, её перекосило, – подумал Наполеонов, – интересно, чего это ей сыночек сказал». А когда лик Свиридовой вытянулся и приобрёл зелёные оттенки, она положила трубку, взяла ручку и стала молча писать. Строчила она, не отрываясь, минут двадцать, потом пододвинула исписанные листы бумаги следователю и голосом умирающей попросила воды. Наполеонов щедрой рукой налил из графина стакан до краёв и протянул его Аделаиде Петровне. Та стала жадно пить, не замечая, что вода льётся ей на блузку и на колени. Следователь остался доволен написанным, проверил, все ли подписи на месте, и отпустил Свиридову восвояси. – Шапокляк отдыхает, – пробурчал он, когда дверь за посетительницей закрылась. Оперативники тем временем, выполняя поручение Наполеонова, опрашивали всех соседей любовника Анны Чекуровой Виталия Константиновича Лукьянова, надеясь отыскать среди них того, кто видел Виталия в тот день. Видеть его никто не видел. Сосед за стенкой справа сказал в сердцах, что он Виталика не только не видел, но и не слышал. – Что вы имеете в виду? – заинтересовался оперативник. – То, что, когда он дома, у него постоянно горланит музыка! Уже сколько раз просил этого паразита не врубать на всю катушку. У нас ребёнок маленький, – пояснил сосед, – а ему всё до лампочки. В этот же день за стенкой было тихо. Поэтому, думаю, что дома его не было. – Его мать говорит, что Лукьянов весь день был дома. – Мать, – усмехнулся сосед, – да у меня тёща и та всегда говорит: «Сынок, если что, я тебя юбкой прикрою». – Хорошая у вас тёща, – усмехнулся Ринат. И тут же послышалось: |