Книга Девочка для генерала. Книга 2, страница 14 – Марина Кистяева

Катя устала. Дико. От всего.

От страха, от унижений, от неопределенности.

– У нас не было никаких договоренностей, – она, в отличие от Коваля, ответила сразу. – Я и не ждала многого. Мне много и не надо. Я совершила преступление, и…

– Катя, хватит.

Руслан оборвал её в привычной, властной манере. И если раньше подобное на Катю действовало безотказно, сегодня все барьеры рушились. Природная осторожность и инстинкт самосохранения тоже куда-то запропастились.

– Нет, не хватит, – девушка не повышала голоса, говорила всё так же тихо, лишь задрожала, пытаясь подавить гнев вперемешку с отчаянием. – Я задаю вопросы, ты на них не отвечаешь. Лишь отдаешь команды, на которые я обязана подчиняться. Ты так привык общаться с женщинами. И я готова была под тебя прогибаться, вернее, я и прогибалась, пока… не вот это, – у неё не нашлось нужных слов, и она рукой показала на пространство вокруг себя. – Я заслуживаю нормальных объяснений.

Ей казалось, что она бросает слова в пустоту. Нет, в стихию. В ураган, в шторм. Когда волны поднимаются и с силой бьются о камни. А её слова где-то в эпицентре воронки, глухие и ничего не значащие.

Потому что Генерал продолжал сидеть с абсолютно непроницаемым выражением на лице.

Её слова для него – лишь пустое сотрясание воздуха.

– Ты не готова к ним.

Катя вымученно улыбнулась.

– Не готова… И почему я не удивлена, Руслан? Хотя… Ты прав. Наверное. По-своему. По-мужски. Ты генерал. У тебя высокий чин, нереальные возможности, раз ты взял и умертвил меня. А что мне? Надеяться, гадать, что ты мне сделаешь новые документы? Воскресишь меня? Другое имя мне выберешь? Я только одного не понимаю: почему нельзя объясниться? Поговорить? Я что этого не заслужила? Или у тебя особое понятие… «заслужить», да?

Она добилась своего – вывела Руслана на эмоции. Он прищурился и чуть сдвинулся к ней. Не прикоснулся, не навалился, но разом уменьшил комнату, пространство.

Кате стало страшно.

Снова.

В очередной раз.

– Я решил, что так будет лучше. Такое объяснение тебе подойдет? – от его взгляда, слов, интонации повеяло арктическим холодом. Или океаном, что за окном.

Катя интуитивно сжалась. Не хотелось, так получилось.

И куда она полезла? Против кого? Что тут пытается показать? Что она равная ему? Что у них… как там она брякнула – отношения? Какие к черту отношения? Она раздвигает ноги, он трахает её. Куда и когда заблагорассудится. Она же старается, выписывает «кренделя». Банька, разговоры. Улыбки. Её наивность и вера в добро.

Что кто-то защитит. Придет и поможет.

Нет.

Вот нет, Катя.

Вспомни свои ощущения, когда ты разговаривала с людьми из банка. Их холодные глаза. Равнодушные. Нацеленные на выгоду.

Что-то изменилось с того дня?

Ни-че-го.

Чужие равнодушные лица. И она среди них.

– Да, Руслан, подойдет, – ещё тише ответила она и медленно притянула к груди колени.

Бесполезно всё это.

От начала до конца.

Пусть поиграет Генерал.

Надоест же когда-никогда.

Зато её ответ явно ему не понравился. Мужчина прищурился сильнее и впился в неё требовательным взглядом.

– Вот что ты себе сейчас надумала? Какого хрена надо было заводить разговор, если ты не готова к ответам?

– А какого надо было показывать мне свидетельство о смерти? – она даже и не думала повышать голос.

– Чтобы ты понимала меняющиеся реалии.

– А я не понимаю. Не понимаю и всё. Спрашиваю у тебя, ты молчишь. Поэтому…

Катя больше не смотрела на него.

Не могла.

Хотела отвернуться, лечь на бочок, поджав ноги – не получилось.

Рывок, и она уже на спине, а Генерал над ней нависает с опасным блеском в глазах и со сжатыми в тонкую линию губами. Руки расставлены по обе стороны от головы Кати.

Саму Катю от Генерала отделяло покрывало – ничтожная преграда.

– Поэтому сейчас мы прекратим разговор, который меня начинает подзадалбывать. Что ты хочешь услышать, Катя? Новую личность я тебе сделаю, успокойся по этому поводу уже! Никто тебя не оставит без документов, – он не говорил, он рубил воздух. Жестко, резко.

Вот истинное лицо генерала Коваля – бескомпромиссное, привыкшее к беспрекословному подчинению. Мужчина не привык, что с ним спорят. Тем более такие, как она.

Катя в ответ тоже упрямо сжала губы.

– Теперь ты молчишь, да, Воробушек? Сердишься. На что, мать твою? Вот поэтому я и не люблю с вами, бабами, разговоры вести! Вечно придумаете то, чего нет! Катя, ты же умная девочка! По крайней мере, была до этого момента.

Его тело придавливало сильнее, и Катя отчетливо ощутила, что Коваль возбужден.

Снова!

По телу тотчас побежала волна легких искр, и они ничего общего не имели с возбуждением.

– Я ничего не придумывала, – Катя постаралась не шевелиться. Может, пронесет… Может, у неё реально мозги поплыли, и она видит того, чего нет.

– Вот и не придумывай дальше, – тем же тоном, не терпящим возражений, сказал Руслан и дотронулся до её подбородка, взял его двумя пальцами, заставляя Катю смотреть ему в глаза, лишая возможности отвернуться.

Происходящее всё сильнее не нравилось девушке. Разговор перешел в горизонтальную плоскость, а это было чревато последствиями.

– И ставим точку в этом разговоре. Ты спрашивала: зачем? Я отвечаю: ты мне нравишься. Сильно. Я хочу, чтобы ты была рядом. И я готов тебе за это дать всё, что ты попросишь. Вот сейчас мы с тобой договариваемся, Воробушек. Защиту. Внимание. Любой каприз. Безлимитную кредитку. Но ты остаешься со мной.

Катя открыла рот, вдохнула воздух. Она смотрела в мужественное лицо Коваля и четко осознавала: всё, что она не скажет, он не услышит.

Вернее, не так.

Каждое её слово им интерпретируется иначе, с другим смыслом, не тем, что она вкладывала.

Он мужчина. У них иначе мозги работают.

Она ему нравится, и не важно…

По телу, по каждой мышце, по каждой клеточке пронеслась огненная лава, заставившая Катю изумленно распахнуть глаза. Лава внутри неё стремительно распространялась. И ладно бы только она одна.

Сверху на неё в реальности надвигался ураган.

Коваль, не дождавшись от неё ответа, глухо застонал и набросился на её губы с поцелуем. Грубым, злым. Так он её ещё не целовал.

Наказывая…

Его губы обжигали и клеймили, храня на себе вкус сока, что он недавно пил. Они не пробовали её, не старались возбудить. Они даже не ласкали. Они брали, окончательно и бесповоротно. Покусывали, надавливали, проникали внутрь. Катя задыхалась. Поцелуй обжигал. Должен подавлять, но вызывал другие эмоции.