Посмотрев, как братья Драмхеллеры доят коров, София приказала Венере отдыхать, а Саскию попросила развести костер. Порывшись в одной из повозок, София вернулась с чайником, небольшой жестяной коробкой, серебряной ложкой и несколькими фарфоровыми чашками.
– Нам нужно позавтракать, – заявила она.
– Позавтракать? – переспросил Анри, не веря своим ушам.
– Все мы слишком устали, чтобы двигаться дальше. После того что здесь случилось, ваши друзья скорее мертвы, чем живы. По крайней мере, надо выпить чаю.
– Чаю? – взорвался Анри. – Здесь вам не fête champêtre!
[12] Военный отряд вернется. Или другой вместо него. Эти леса буквально кишат индейцами, воюющими друг с другом.
– Анри, оглядитесь вокруг! Мы оказались в самой глуши! Мы понятия не имеем, в какую сторону ушел военный отряд, и индейцы с равным успехом могут найти нас, уйдем мы или останемся на месте.
Анри заметил, что остальные согласны с Софией. Саския и Венера принялись решительно разводить костер и накалять камни, чтобы испечь на них кукурузные лепешки. Кулли, взяв котелок, похромал к реке, чтобы набрать воды, после чего подвесил его над огнем. Анри, приоткрыв от удивления рот, смотрел, как София открыла жестяную коробку и ложечкой насыпала в чайник чаю, залив его кипящей водой.
– Джек, ты не мог бы принести молока…
Отвернувшись, Анри удалился с гордым и независимым видом.
София разлила чай по чашкам и осушила свою. Затем она заварила чай еще раз и съела несколько лепешек, которые передала ей Саския. Покончив с едой, она поднялась на ноги, ополоснула и насухо вытерла чашки, аккуратно сложила все принадлежности обратно в корзинку и отнесла ее в повозку.
– А теперь давайте взглянем на карту, – окликнула она Анри, доставая ее из мешка.
Анри, все еще кипевший негодованием, подошел и развернул карту. Прижав галькой края, он принялся рассматривать ее. Она была грубо намалевана густой тушью, а в правом верхнем углу красовалось изображение компаса. Основными ориентирами служили кривые линии, протянувшиеся с севера на юг и обозначавшие, как решил Анри, горные гряды, а также несколько небрежно изображенных хижин с дымящимися трубами, раскиданными здесь и там. Кроме того, на карте присутствовали черные извилистые полоски, похожие на реки, с короткими усиками, отмечавшими, очевидно, ручьи и притоки.
– София, вы знаете, где мы находимся? – проворчал он, раздраженный чаепитием и тем, что ему приходится обращаться к ней за помощью, поскольку она была единственной, кто имел хоть какое-то представление о том, где они оказались.
София склонилась над картой.
– Судя по тому, что показывал мне Томас, мы, я думаю, находимся где-то здесь. – Она ткнула пальцем в жирную черную линию, бегущую с востока на запад. – Видите, река Джеймс начинается у побережья, а вот здесь написано «река Флав», то есть Джеймс переходит в Флаванну. Плантация Томаса расположена где-то вдоль этой реки, как бы она ни называлась. – Она провела по ней пальцем. – И дальше река течет на запад через горы. Вот эти изгибы должны обозначать горы, а между ними петляет извилистая линия реки, правильно? Затем река, очевидно, обрывается, но, насколько я помню, Томас говорил, что на карте не показан Бивер… как и проход Отто. Проход Отто – это место, где река протекает сквозь горную гряду и соединяется с другой рекой на этой стороне. Вот этой? Скорее всего. Идем по ней вниз и видим крошечное изображение хижины и надпись «Факт». Томас сказал, что это фактория, после которой надо идти вдоль реки до «Л. г.», что означает «Лягушачья гора», а «г. Ляг.» обозначает гору Лягушонок. Плантация же «Лесная чаща» находится вот здесь, в этой долине, – пояснила София, постукивая ногтем по гербу, обведенному пунктирной линией. – Хотя здесь и не написано «Лесная чаща», потому что она еще не имела названия в то время, когда рисовали эту карту. Собственно говоря, там и дом еще не был построен, но купчая крепость выдана на участок земли, обозначенный пунктирной линией с гербом Графтонов внутри. Река протекает прямо через нее. Похоже, до нее не слишком далеко. Отвести нас туда не займет у вас много времени, а потом я смогу дать вам лошадей и припасы.
– Сколько туда дней пути?
– По слова Томаса, примерно две недели, – отозвалась девушка.
Анри уже собрался было возразить, что не может потерять зря целых две недели, как вдруг заметил черную линию к югу от владений Софии, которая наверняка обозначала реку, отмеченную крошечными буковками «Тинасси». Это в корне меняло дело. Получается, он вполне может отправиться на юго-восток вместо запада, после чего Тинасси приведет их к Миссисипи, и им не придется пересекать горную гряду. Пожалуй, им действительно имело смысл добраться сначала до плантации Софии, особенно учитывая ее обещание дать им лошадей и припасы.
И тут внимание его привлекла одна зловещая подробность.
– А что это за маленькие треугольнички на карте? По-моему, они обозначают индейские деревни, причем даже на вашей земле, если я не ошибаюсь. А ведь индейцы ненавидят поселенцев, Софи. – Анри подумал, как это типично самонадеянно или крайне глупо со стороны англичанина выстроить роскошный манор в самом сердце фронтира, в ужасающей глуши. В Вильямсбурге он вдоволь наслушался жутких историй о том, как индейцы нападают на пограничные поселения, и теперь вполне готов был допустить, что агент Графтонов давно мертв, особняк сожжен, а плантация лежит в руинах. Но даже если и так, он без колебаний оставит там ее саму, негров и англичанина с сыновьями.
– Мистер Баркер никогда не упоминал о каких-либо разногласиях с индейцами в отношении границ, хотя полковник Вашингтон и говорил мне, что земельный участок Графтонов никогда толком не обследовался. Впрочем, не думаю, что это имеет какое-либо значение. Карта достаточно ясно показывает, что именно принадлежит мне.
– Это может иметь значение, причем немаленькое, – мрачно изрек Анри. Неужели София не слышала леденящих кровь историй о том, как индейцы убивают и скальпируют семьи поселенцев на фронтире? Неужели она не отдает себе отчета в том, на какой риск идет? Если с нее снимут скальп, это послужит ей хорошим уроком, подумал он. И чем скорее они с Тьерри оставят Софию с ее проблемами позади, тем лучше для них.
Глава пятнадцатая
В неизведанной глуши
После тревожной и бессонной ночи, когда при малейшем подозрительном шорохе мужчины вскакивали, хватаясь за оружие, они выступили с первыми лучами солнца. Процессию вновь возглавил Анри, Тьерри замыкал колонну, а Венера и Саския ехали рядом с фургоном, в котором сидел Кулли. Они не могли двигаться быстрее коров, которых приходилось погонять, и к концу дня нервы у всех были на пределе. Люди то и дело оглядывались назад, будучи уверенными, что видели или слышали своих преследователей.
София ехала рядом с Анри, и они обсуждали, сколько времени у них осталось, прежде чем обнаружится, что плантация Томаса сгорела. Анри пробыл в колонии дольше Софии, и потому он, в отличие от нее, имел более полное представление о местной милиции, патрульных и всеобщем страхе перед беглыми рабами. Он полагал вполне вероятным, что кто-нибудь, пусть даже дальний сосед, мог заметить ночью зарево пожара и поднять тревогу. Когда выяснится, что особняк и хозяйственные постройки сгорели дотла, на месте пожара осталось два трупа, а рабы сбежали, то беглецов начнут ловить с удвоенной энергией, чтобы жестоко отомстить им. В случае необходимости для поиска могут нанять и охотников за головами, равно как и предложить крупную награду за их поимку. Виргинцы живут в постоянном страхе перед крупномасштабным восстанием рабов и потому безжалостно преследуют беглецов, дабы не дать им объединиться с теми, кто сбежал ранее. А когда их все-таки ловят, что случается почти всегда, то рабов жестоко наказывают в назидание остальным.
