Книга Кровоцвет, страница 44 – Кристал Смит

– Это не сильно сужает круг подозреваемых, – сухо заметила Кейт.

– Есть один способ, – снова сказал Натаниэль. – Эмили могла бы…

– Нет. – Голос Ксана прозвучал сурово. – Об этом не может быть и речи.

– Я согласна с Натаниэлем, – сказала я, появившись на пороге. – Мы не можем игнорировать последствия, которые затронут всех остальных. – Это были слова моего отца. Это не лидерство, говорил он. Это деспотизм. – Вам нужна была девушка, чтобы использовать ее в качестве приманки. Теперь она у вас есть.

– А что, если ты погибнешь?

– Значит, погибну, – сказала я, с таким же дерзким видом пожав плечами, как сделал Ксан в ту ночь на стене.

– Ты уйдешь безвозвратно.

– Все уходят безвозвратно… – Та небольшая передышка, которая у меня случилась, почти стерла последние остатки состояния Теккери и позволила осмыслить то, что я рассмотрела в видении Арен. Ко мне вернулись упрямство, решительный настрой, и почему-то постоянное недовольство Ксаном. Обращаясь к Кейт, я сказала: – Мне потребуется костюм для бала.

Она устало посмотрела на меня.

– Не уверена, что успею. У меня уже есть другие заказы, а сшить платье из ничего…

– Я видела наряд, который был на мне. Это одно из моих недошитых платьев. Тебе не придется начинать все с нуля. – Я воспроизвела в памяти картину бала. – Тебе просто нужно сделать так, чтобы оно засверкало.

* * *

Час спустя я сидела на краешке кровати Кейт, держа на коленях красиво перевязанный сверток. Я осторожно потянула за ленты. Кейт наблюдала за мной то ли скептически, то ли с интересом, подняв одну бровь. Она видела меня только в скверной повседневной одежде, которая не подходила даже для того, чтобы молиться в ней на алтаре Эмпиреи, и уж тем более не годилась для величайшего бала Аклева.

Я потянула за последнюю ленточку, из свертка выскочила пышная шелковая ткань, заняв все пространство вокруг.

Кейт ахнула.

– Звезды на небесах! Где ты такое взяла?

– Это должно было быть мое подвенечное платье, – сказала я.

– Подвенечное платье? Ты собираешься замуж?

– Нет, – осторожно ответила я. – Не собираюсь. Вряд ли.

Она приподняла бровь, но когда поняла, что я больше нечего не скажу, призналась:

– В тебе столько загадок, Эмили. – Взглянув на платье, она добавила: – Нужно кое-что подправить. – Кейт подняла его и осмотрела со всех сторон. – Думаю, я справлюсь. Добавлю здесь, уберу там…

Натаниэль просунул голову в комнату.

– Сообщают о заключенном, сбежавшем из клетки, – сказал он. – Ксан отправляет меня что-нибудь разузнать об этом. Скорее всего, вернусь поздно.

Кейт не отвела взгляда от платья и ничего не ответила. Натаниэль, кажется, и не надеялся, что она ответит. Он ушел.

– У вас все в порядке? – спросила я, когда дверь закрылась.

– Он мне не доверяет, Эмили. – Она не смотрела на меня. Ей все еще было больно. – Он никогда прежде со мной так не разговаривал. Никогда.

– Он был не прав, – сказала я. – Но я уверена, что все наладится.

Она храбро улыбнулась, но так и не сумела скрыть грусть.

– Я думаю, так и будет.

* * *

Кейт солгала, сказав, что она – мастерица. Она была не просто хороша – она была невероятна. Вместо того чтобы добавить недостающий рукав – фрагмент которого стал моим шелковым лоскутком, – она придумала обойтись без него, так что корсет платья яростной диагональю пересекал мою грудь и деликатной дугой соединялся возле ключицы с единственным оставшимся рукавом, напоминая свернутое крыло. Она управилась меньше чем за день.

Целиком готовое платье наводило на мысли о птицах. Кейт вшила в ткань мягкие серебристые перья, которые красиво колыхались при взмахе юбки. Смастерила подходящую маску из плотно переплетенных серебряных нитей, изгибающуюся на моих скулах силуэтом летящей птицы. С одной стороны мой наряд отливал золотом, с другой – серебром, и крошечные кристаллы искрились белым от малейшего движения. Это были лучи света луны, звезд и солнца, сплетенные воедино. И после того как Кейт уложила мне волосы и припудрила лицо перламутровой пудрой, я превратилась в создание настолько же нездешнее, как и мое платье.

Самой практичной деталью платья стали тайные карманы, которые добавила Кейт, чтобы я могла держать при себе кинжал из луноцита, не вкладывая его в корсет, очень неудобное место для ношения оружия. То, что кинжал находился так близко от моей руки, придавало мне уверенности.

Когда мое преображение было завершено, Кейт отсела подальше, чтобы полюбоваться своей работой.

– Что ты думаешь? – спросила я, прикрывая свою нервозность намеренно безразличным тоном. – Я выгляжу убийственно?

– Совершенно убийственно, – одобрительно сказала она. – Всем гостям бала непременно захочется тебя убить.

Канал был по-прежнему заполнен водой, и мне предстояло войти в замок через главный вход, со всеми остальными гостями бала. Кейт, которая всю ночь шила костюмы, настояла на том, чтобы проводить меня.

– Ксан передал тебе несколько указаний, – сказала она. – Главный Зал – тот, где королевские особы будут принимать гостей. Он велел не ходить туда. Сказал держаться ближе к террасам, где пройдет большая часть праздника. Если кто-то спросит, кто ты такая, отвечай, что ты – внучатая племянница барона Персиваля. Его братья и сестры были очень плодовиты, и даже он сам точно не знает, сколько его внучатых племянниц и племянников явятся на бал. Веди себя тихо как можно дольше, но до полуночи оставайся вблизи людей. Потом Ксан тебя разыщет. Сама его не ищи; он к тебе подойдет. Натаниэль будет следить за входами и выходами, если он тебе понадобится. – Она меня обняла. – Главное, не умирай. Тебе запрещается умирать.

– Это тоже одно из указаний Ксана?

– Это мое, зато самое главное. А теперь – вперед.

Ради столь важного события зажгли все фонари, и замок, обычно на вид такой мрачный и невеселый, эффектно сверкал. Я надела маску и, подобрав свои юбки и свою отвагу, начала подниматься по гранитной лестнице к дверям, широко распахнутым в золоченом приветствии и обрамлявшим сверкающую картину развернувшегося внутри празднества.

Мои опасения быть раскрытой быстро улетучились. Каким бы прекрасным ни было мое платье, оно не сильно выделялось на фоне окружающей красоты. Прямо возле входа я заметила женщину, блиставшую невообразимыми цветами павлина, мужчину в изящном черном костюме дикой кошки и женщину с нашпигованным драгоценностями черепом, который прежде, вероятнее всего, принадлежал медведю.

Прежде я изредка посещала балы. По большей части это были душные, тоскливые мероприятия, на которых танцевали люди с негнущимися руками, а партнеров разделяла целая пропасть. Ренольтский бал никогда не бывал слишком роскошным, ведь существовала опасность получить упрек от Трибунала. В глазах магистратов гедонизм от ведьмовства отделял лишь один шаг.