Книга Ветер в сердце, страница 13 – Анна Камская

— Просто хотел увидеть вас напоследок и объясниться, — признался Антон и коснулся ее руки.

Ольга вздрогнула.

— Не хочу видеть вас напоследок, — вскинулась девушка и Войковский отшатнулся. — Хочу видеть вас часто, постоянно и, несомненно, где-нибудь рядом, — довершила свою речь Полянская.

— Оля, но это не возможно. Вы же сами понимаете.

— От чего же?

— Давайте будем размышлять здраво, — попытался вразумить ее Антон, — вы почти замужем. А я, по долгу службы, обязан ехать туда, куда мне прикажут. К тому же я не комнатная собачка, чтобы постоянно быть рядом. Если у вас сложилось обо мне подобное мнение, то, значит, мы с вами плохо друг друга поняли.

— Тогда зачем вы здесь? — еще раз настырно спросила Ольга.

Антон отвернулся от девушки и вышел из-под деревьев. Не так он представлял себе этот разговор. А точнее вообще себе его не представлял. Он мечтал увидеть ее хотя бы издалека. А тут, внезапно, она гуляет по лесу, да еще и одна.

— Антон Семенович? — поторапливала девушка с ответом.

Он резко развернулся и посмотрел прямо на нее.

— Потому что вы мне нравитесь! — громко сказал он и его голос эхом пронесся по лесу.

— К чему тогда было это сухое письмо, что вы прислали мне? Оно заставило меня думать, что вы ко мне равнодушны. Вы не представляете, как мне было тяжело.

— Простите, если оно показалось вам таким. Я не думал, что вы его неправильно истолкуете. Я пекся лишь о вашем спокойствии.

— И снова его нарушили, — справедливо заметила Ольга.

— Простите. Больше я вас не потревожу.

Антон рассердился, но больше на себя, нежели на нее и поспешил обратно к своей лошади.

— Постойте, — остановила его Ольга и поспешила к нему. — Хочу подарить вам кое-что напоследок.

Войковский, не ожидая от нее подвоха, остановился в ожидании. Она подошла к нему вплотную поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его прямо в губы. Антон, хоть и опешил, но виду не подал и руки его сами собой потянулись к ней, чтобы обнять.

В этот момент рядом с ними раздался топот копыт. Оба посмотрели в сторону. Ольга обмерла. Прямо перед ними стоял Николя. Антон смотрел на него и понимал, как все это выглядит.

— Князь вы не достойны боле называться моим другом, — жестко сказал Албашев и спрыгнул на землю. — Ольга Андреевна, прошу вас идти в сторону дома, с вами мы поговорим позже.

— Я не уйду.

— Оля, идите, — вкрадчиво попросил Антон.

— Чтобы вы тут же затеяли драку, как последние деревенские мужики? Нет! Не позволю! — ответила ему Ольга. — Николя, ты должен был предполагать, что такое случится! Я сотни раз до этого говорила тебе, что нашей свадьбе не быть!

— Ольга! Ты ведешь себя недостойно девушки твоего круга! — осадил ее Николай. — Будь любезна покинь это место, если не хочешь иметь дело со своим отцом.

Албашев хоть и был взбешен, но заставил себя держаться. Он был не из тех людей, кто вспыхивает и порет горячку. Николя прекрасно понимал, чтобы не случилось — Ольга его невеста. И терять ее, даже из-за подобного случая, он не был намерен. Она слишком взбалмошна и необуздана, не всегда умеет управлять собой и поэтому ругать ее из-за того, что случилось, не имело сейчас никакого смысла. Княжич был совершенно уверен в том, что все, что она делает в последнее время, это лишь для того, что бы показать свое сопротивление. Но он верил, что вскоре она волей-неволей остепенится, оставалось только терпеливо дождаться этого дня.

— Если нет желания идти пешком, могу отдать тебе Ретивого, — предложил Албашев.

— Николя, пообещай, что не сделаешь ничего необдуманного, — попросила Ольга, а сама поглядывала на темное небо. — В том, что случилось, нет вины Антона Семеновича. Поверь мне.

— Уж конечно, — криво усмехнулся Николай и предложил девушке помощь, пока она взбиралась на его коня.

— И никаких дуэлей! — крикнула Полянская напоследок и помчалась вперед галопом.

— Ольга! Не упади! — крикнул Николя, испугавшись за нее, но она и не подумала притормозить.

Где-то в небесах грянул гром. Через минуту со всех сторон, потемневшее небо разрезала яркая молния. Поднялся безумный ветер. В воздухе запахло дождем. Двое мужчин смотрели вслед удаляющейся княжне и не знали, как начать этот непростой разговор.

— Антон, чтобы вам не показалось, я люблю свою невесту, — первый начал Николай. — Я настоятельно прошу вас больше не появляться здесь.

— Что если и я ее люблю? — спросил Антон.

Его вопрос ввел Албашева в некий ступор, и он не сразу нашелся, что на это ответить.

— Я знаю ее с рождения. Я провел с ней детство. Как вы, познакомившись с ней всего несколько дней назад, можете утверждать подобное? — сказал Николай, и когда увидел, что Антон намерен что-то возразить, неучтиво перебил его, — в любом случае я был здесь первым и ваши притязания мне совершенно непонятны. Вы не имеете ни малейшего права целовать мою будущую жену.

— При всем моем уважении, — все-таки решил высказаться Антон, — вам не кажется, что здесь речь идет не о ваших чувствах, а о ее? И она точно не хочет быть с вами.

Снова грянул гром и с неба упали первые тяжелые капли. Николя, понимая, что теперь ему добираться до поместья пешком и, скорее всего, под сильнейшим дождем, хотел разрешить этот вопрос как можно скорее.

— Вы ее не знаете. И не знаете о ее чувствах. Вы — лишь ее маленькая месть мне и нашим родителям. Мне жаль вас, Антон. Даже этот ее поцелуй. Не принимайте его близко к сердцу. Она знала, что я скоро буду, и меня здесь ждала. Так что будьте покойны, весь этот спектакль предназначался именно мне. А теперь извините меня, мне пора идти. И удачи вам, князь. Надеюсь, больше мы с вами не встретимся.

Антон после этих слов замер на месте. В душе его зашевелился червь сомнения. Он смотрел вслед уходящему Албашеву и хотел бы не слушать его, но та уверенность, с которой были сказаны ему эти слова, заставляла задуматься. А что если действительно так? Что если все это время Ольга и правда лишь пыталась насолить своим родным подобным образом. Думать об этом было невыносимо. От женщин всего можно было ожидать. И теперь, когда Полянская была далеко, и он не видел ее чарующих глаз, он смог помыслить здраво. И мысли эти нисколько его не радовали, напротив, они заставляли его почувствовать себя правым во всех своих былых помыслах. «Все! Кончено!» — подумал про себя Антон. — «Уезжаю! И будь что будет!»

Дождь разошелся в полную силу. Ливневая дробь стучала по веткам деревьев, падала на землю и взрывала ее. Притихли птицы, разбежались по норам мыши и весь полевой сброд, только что проснувшиеся жучки, расползлись по укромным местам. В небе полыхало и громыхало. Черные тучи, неслись по небу обдуваемые безумным ветром. Первая гроза, первый гром. Первая любовь… которой, казалось, нет места на этой земле. И не первое отчаяние, которого всегда было и будет в изобилии в нашем мире.