Онлайн книга «Республика Дракон»
|
Но зачем? Ей никогда еще не было так хорошо. И не хотелось, чтобы это заканчивалось. – Ты его убьешь. – Пальцы Сорган Ширы впились ей в плечо. – И тогда уже ничто тебя не спасет. Рин начала смутно понимать. Она делает Катаю больно, нужно это прекратить, но как? Пламя было настолько соблазнительным, что лишало способности мыслить рационально. В голове раскатывался эхом смех Феникса, становясь громче и сильнее с каждым мгновением. – Рин, – выдохнул Катай. – Прошу тебя… Это ее отрезвило. Связь с материальным миром начала истончаться. И прежде чем исчезла полностью, Рин схватила нож и вонзила его в ногу. Перед глазами поплыли белые пятна. Боль изгнала огонь, вернула кристальную ясность ума. Феникс умолк. В бездне стало тихо. Рин увидела на другой стороне круга Катая – он стоял на коленях, но был жив, цел и невредим. Открыв глаза, она увидела только землю. Рин медленно села и стерла грязь с лица. Катай ошалело озирался и моргал, словно впервые увидел окружающую действительность. Рин взяла его за руку. – Как ты? Он глубоко и судорожно вздохнул. – Я… Все нормально. Кажется, я просто… Подожди немного… Рин не смогла сдержать смех. – Добро пожаловать в мой мир. – У меня такое чувство, будто это сон. – Он осмотрел тыльную сторону ладони, поворачивая руку туда-сюда в последних лучах солнца, словно не доверял свидетельству собственного тела. – Кажется… я видел физическое доказательство существования твоих богов. Теперь я знаю, какой силой они обладают. Но все, что я до сих пор знал о мире… – Тот мир, который ты знал, не существует, – мягко сказала Рин. – Да уж. Катай хватался пальцами за траву и почву, словно боялся, что земля исчезнет из-под ног. – Попробуйте, – сказала Сорган Шира. Рин не понадобилось спрашивать, о чем она. Она встала на трясущихся ногах и отвернулась от Катая. Раскрыла ладони. И почувствовала в груди пламя, теплый огонек, ожидающий, когда она его призовет. И она призвала. В руках появилось горячее пламя – укрощенное, маленькое и тихое. Рин напряглась в ожидании толчка, потребности разжечь огонь побольше. Но ничего не почувствовала. Феникс по-прежнему присутствовал рядом. И она знала, что он кричит и зовет ее. Но крик не доходил до ее ушей. В разуме возникла стена, настоящая осязаемая стена, которая отталкивала бога и приглушала его крики до слабого шепота. «Ах ты, дрянь, – сказал Феникс, хотя почему-то голос звучал мягко. – Маленькая дрянная спирка». Рин закричала от восторга. Она не просто вернула себе способности, но и приручила бога. Якорь ее освободил. Она с дрожью наблюдала, как в ладонях собирается пламя. Рин сделала его выше. Оно полыхнуло в воздухе дугой, как выпрыгнувшая из моря рыба. Теперь Рин полностью подчинила огонь своей воле, как когда-то Алтан. Нет. Она лучше Алтана, потому что трезва, спокойна и свободна. Страх сойти с ума отступил, а безмерная сила осталась – глубокий колодец, из которого Рин могла черпать энергию, когда захочет. Сейчас у нее появился выбор. Катай за ней наблюдал. Глаза широко открыты, на лице написаны страх и восхищение. – Как ты? – спросила она. – Ты это чувствуешь? Он не ответил. Лишь прикоснулся рукой к виску и пристально всмотрелся в огонь, так что пламя отразилось в его глазах. А потом засмеялся. В тот вечер кетрейды накормили их костным бульоном, обжигающе горячим, пахучим и соленым. Рин моментально его выхлебала. Жидкость обожгла горло, но Рин было плевать. Она так долго жила на вяленой рыбе и рисовом отваре, что и забыла вкус нормальной еды. Кара передала ей кружку. – Выпей побольше воды. А то начнется обезвоживание. – Спасибо. Рин до сих пор потела, несмотря на вечерний холод. На коже выступили крохотные капельки, промочив одежду. С другой стороны костра Катай и Чахан вступили в оживленный спор – насколько могла судить Рин, что-то насчет метафизической природы вселенной. Чахан рисовал на земле схемы прутиком, а Катай смотрел и энергично кивал. Рин повернулась к Каре. – Можно кое о чем тебя спросить? – Конечно. Рин покосилась на Катая. Он не обращал на нее ни малейшего внимания. Выхватил у Чахана палочку и написал под рисунком сложное математическое уравнение. Рин понизила голос: – И давно вы с братом связаны якорем? – Всю жизнь. Нам было десять дней от роду, когда провели церемонию. Я не помню жизнь без него. – А связь всегда… всегда равносторонняя? Один не подавляет другого? Кара подняла брови. – А тебе кажется, что меня подавляют? – Не знаю. Ты всегда выглядишь такой… Рин запнулась, не зная, как сформулировать свою мысль. Кара всегда была для нее загадкой. Она была луной, в то время как ее брат – солнцем. Чахан доминировал во всем. Всегда находился в центре внимания, обожал отчитывать окружающих в снисходительной манере. Но Кара предпочитала оставаться в тени или в молчаливом обществе своих птиц. Рин никогда не слышала, чтобы она высказывала собственные идеи, а не пересказ мыслей брата. – Ты считаешь, что Чахан меня подавляет, – сказала Кара. Рин вспыхнула. – Нет, я просто… – Ты боишься, что задавишь Катая. Думаешь, что твоя ярость для него слишком сильна и он превратится в твою тень. Ты считаешь, что именно это произошло с нами. – Я напугана, – призналась Рин. – Я чуть его не убила. И если… это неравновесие, или как его назвать, рискованно, мне хочется об этом знать. Я не хочу лишить Катая способности мне возразить. Кара медленно кивнула и долго сидела молча, нахмурившись. – Брат меня не подавляет, – наконец сказала она. – По крайней мере, я этого не чувствую. Но я никогда ему и не возражала. – Тогда как… – Наша воля едина с самого детства. У нас общие желания. Когда мы говорим, то озвучиваем общие мысли. Мы две половинки одной личности. Если я кажусь тебе отстраненной, то лишь потому, что присутствие Чахана в мире смертных дает мне возможность улететь в мир духов. Я предпочитаю души животных, а не людей, которым мне нечего сказать. Не думаю, что это можно назвать подавлением. – Но Катай не похож на тебя, – сказала Рин. – Наша воля не тождественна. Мы чаще спорим, чем соглашаемся друг с другом. И я не хочу… стереть его личность. Выражение лица Кары смягчилось. – Ты его любишь? |