Книга Коготок Большого Взрыва, страница 29 – Василий Головачев

– Существует хорошая русская поговорка: семь раз отмерь, один раз отрежь. Прежде чем докладывать начальству о положении дел и о наших предположениях, надо быть стопроцентно уверенными в их истинности.

– На Земле знают, где находится Бич, – холодно заметил сидевший слева от Аурики Илья. – За ним наблюдают все системы контроля пространства.

– Но мы ближе, и наши данные точнее. Прошу вас ещё раз просчитать траекторию Бича. Нептун и его спутники меня волнуют мало, но я хочу знать, как близко Бич подойдёт к внутренним планетам, к Земле.

– По всем расчётам он минует пояс внутренних планет.

Денис подпустил в голос стали.

– Хотелось бы убедиться в этом.

– От нас не зависит, как будет двигаться Бич.

– Тем более мы должны дать точный прогноз.

– Я поняла вас, Денис Ерофеевич. Сделаем всё, что в наших силах.

– Благодарю. – Денис кинул взгляд на торчащий из кучи глыб «акулий» нос корабля давно погибшей цивилизации. – Взлетаем через полчаса и на высоте десяти километров следуем вдоль оси Бича к его второму торцу.

Экипаж молча проводил его взглядами.

Настроение снова приобрело минорный оттенок. Он и сам не понял, зачем заявился в зал управления, так как в этом не было никакой нужды. Потом сознание призналось, поскольку отрицать не имело смысла: он хотел вживую – не через видеосистемы – увидеть женщину, прочно занявшую место в сердце, и ничего сверхъестественного в этом желании не было.

По пути к себе зашёл в каюту Шестопала.

Начальник научной группы пил кофе и разглядывал развёрнутый в экране снимок внутренних помещений «акулы». Визиту руководителя экспедиции он не удивился.

– Я бы задержался здесь на пару суток, – сказал эксперт с сожалением, кивнув на экран. – Изучение этого реликта многое могло бы дать науке.

– Впереди ещё более значимые открытия, – успокоил его Денис.

– Верю, потому и не возражаю против обследования всего Бича. Хотя по большому счёту для его изучения нужны десятки экспедиций.

– Во-первых, у нас нет машин, подобных «Енисею». Две заложены на верфях, но появятся не раньше чем через год. Во-вторых, нам отпущено от силы два месяца на все процедуры. Недели три Бич будет проходить Систему до орбиты Марса, потом ещё месяц выбираться из Системы.

– Это если он не изменит вектора движения.

– А что, есть предпосылки к этому?

– Если он врежется в планету большой массы типа Нептуна или Юпитера, вполне может отклониться.

– Это хреново.

– Да уж, невесело.

– В связи с этим вопрос: почему же он, пересекая практически всю Вселенную, ни разу не наткнулся на звезду?

– Этого мы не знаем.

– Это было бы видно. Разве нет? На нём были бы заметны остатки.

Шестопал допил кофе, смял стаканчик, бросил в утилизатор, озабоченно выпятил губы.

– Странно, что об этом мы не подумали.

– Я дилетант, у меня другое мышление. Пока что расчёты показывают отсутствие у Бича намерений наброситься на наши планеты.

Шестопал улыбнулся:

– Вы говорите о нём так, будто это космический корабль, управляемый экипажем или в крайнем случае компьютером.

– Из всех дискуссий о природе Бича я понял главное: ни один наш спец не в состоянии сказать со стопроцентной уверенностью, что такое Бич.

– Суперструна…

– Эту мантру я слышал множество раз. Но ведь и вы не знаете, почему ничтожная флуктуация квантового «супа» в начале рождения Вселенной увеличилась до космических масштабов?

– Инфляция…

– И это слово я слышал не раз. Если сила Большого Взрыва была так велика, почему она не разогнала до масштабов Бича все крохотные суперструны?

Шестопал ощупал лицо молодого человека запавшими тёмными глазами, в которых сквозь удивление проросло уважение.

– В таком контексте я не задумывался над проблемой. Может быть, всё дело во вмешательстве принципа неопределённости Гейзенберга? Волновая функция частицы при таких энергиях не коллапсирует…

– Увольте меня от вашей терминологии, – засмеялся Денис.

– Я имею в виду, что процессом инфляционного расширения зацепило только те струны, которые определили своё положение в пространстве. Но идея действительно интересная.

– Кстати, я не понял, почему струны остались такими тонкими, диаметром с атом, в то время как их длина выросла в квинтиллионы раз.

– Вы задаёте весьма непростые вопросы, Денис Ерофеевич. Относительно размера суперструн есть мнение Хокинга-младшего, что они представляют собой не материальные объекты, а свёрнутые поля, энергетические колечки и петли, то есть одномерные объекты. Даже инфляция не смогла развернуть их в двух и больше измерениях, только в одном, а именно – по длине. Хотя это тема для отдельного анализа.

– Хорошо, Велемир Мартович, мы ещё побеседуем на эту тему, готовьтесь к старту.

Денис вернулся к себе, запаковался в модуль-кресле, с удовольствием выцедил стакан горячего лунного мёда и объявил:

– Взлетаем!

* * *

Нереида, один из самых дальних спутников Нептуна, имеет и одну из самых эксцентричных орбит среди всех спутников всех планет Солнечной системы. Эксцентриситет её орбиты таков, что она то приближается к патрону на полтора миллиона километров, то удаляется от него на девять с половиной. По всем признакам эта миниатюрная планетка диаметром всего в триста сорок километров когда-то была захвачена Нептуном из пояса Койпера и стала его спутником. А поскольку его средняя плотность не превышает один и четыре десятых грамма на кубический сантиметр, состоит он в основном из водяного льда и замёрзших газов, осевших на небольшое каменное ядро и покрытых слоем пыли.

Январь две тысячи семьдесят четвёртого года стал для Нереиды роковым.

Четвёртого января ровно в четыре часа по времени Гринвичского меридиана Земли крепко побитую метеоритами планетку, находившуюся в данный момент на расстоянии восьми миллионов километров от Нептуна, настигла «разящая палица» Бича Божьего.

«Енисей» в этот момент находился в ста пятидесяти километрах от торца Бича и в тысяче километров от того места, которым Бич Божий врезался в Нереиду.

Денис наблюдал за столкновением, заранее предупреждённый Егорычем, из своей каюты.

Нептун с расстояния в восемь миллионов километров виднелся небольшим голубоватым пятнышком. Система дальновидения корабля, имевшая в своём распоряжении телескопы и фотонные умножители, позволяла видеть его в тысячекратном приближении, однако Нептун в данной ситуации никого не интересовал, и экран каюты показывал стремительно увеличивающийся в размерах спутник гиганта.