Онлайн книга «Приют святой Люсии для девочек, воспитанных волками»
|
– Никакого кайфа, – хмурится он. – Останови ее! – кричит Раффи, когда наступает четвертая ночь нашей черепашьей одиссеи. Он показывает на берег, где к черепашьему нерестилищу неуверенно движется девическая фигурка. – Останови эту нахалку! Вглядевшись в нахалку, я издаю тихий стон. Это Молли. Углубившись в звездную карту, она прокладывает путь с помощью планисферы, подаренной ей на день рождения. Мой собственный звездный компас, вероятно, уже весь зарос водорослями. – Просто какая-то девчонка, – говорю я. – Мы ее знаем? – Нет, конечно. Какая-то лунатичка бродит по ночам. – Ты уверен, что ее не знаешь? – настаивает Раффи, разворачивая Пети в сторону Молли и освещая ее испуганное лицо. – Похоже, она называет тебя по имени. – Да, это она. Моя маленькая медв… сестренка. Я сразу не узнал. Подожди, сейчас я ее прогоню. Я торопливо иду на перехват. – Олли? – удивляется она, когда я подхожу ближе. Мое имя Молли произносит так неуверенно, будто это какое-то иностранное слово. – Это ты? Что ты тут делаешь? Да еще в компании с этим Рафаэлем Соматом? Я пожимаю плечами: – Ну и что? Он не такой уж плохой парень. Мы теперь братаны. – Братаны? – усмехается Молли. – Но ведь он такой козел, Олли! – Послушай, ты его совсем не знаешь. Он неплохой. В подтверждение своих слов я привожу пример: – Вот позавчера в бассейне плавали эти телки с прыщавыми спинами – ты бы до таких даже в перчатках не дотронулась бы, – а Раффи по доброте душевной свистнул и вежливо предложил сделать каждой по ребенку, несмотря на то, что сердце у него к этому явно не лежало. Он тебе обязательно понравится. Но моя риторическая стратегия не имеет успеха. Молли, похоже, вот-вот разревется. – Спорим, он даже не знает твоего любимого созвездия. Ты ведь не сказал ему, что увлекаешься астрономией? – Ну… – Ты трус и обманщик! – Никакой я не обманщик! – возражаю я, стараясь не повышать голоса. – Просто рядом с Раффи я выявляю новые стороны своей натуры – ну вот как женщины красят ресницы, чтобы они были длиннее. Послушай! У меня тоже есть ресницы! Да, я не сообщил про Общество юных астрономов. Но ведь вы не красите тушью волоски на подбородке. – Ладно, – вздыхает Молли. – Иди развлекайся со своими дружками, Мистер Обманщик. А у меня свидание с Лисичкой. – А отец в курсе, что ты здесь? Он просто взбесится, когда узнает. – Ха! Папочка уже так долго сидит в баре со своими дружками-астронавтами, что вряд ли вспомнит про «здесь». Я оборачиваюсь и вижу, что Раффи нетерпеливо машет мне рукой. – Возвращайся в гостиницу, Малая Медведица, – прошу я, разворачивая сестру и слегка подталкивая ее вперед. – Ты можешь наблюдать за Лисичкой из окна. – Мне стыдно, что у нас одна ДНК, – заявляет Молли и со всей силой бьет меня по голове своим зачитанным «Путеводителем по Галактике». После чего топает к «Миске и койке», чтобы наблюдать за созвездиями в самом дурном расположении духа. Когда я ночью возвращаюсь в гостиницу, Молли притворяется, будто спит. Она оставила мне сердитое послание, написанное на бумажной салфетке: «Вопрос: Какое созвездие никогда не меняет своего положения при прямом восхождении семь часов и склонении восемнадцать градусов? Или ты забыл? (Подсказка: оно было твоим любимым.) Ответ: Созвездие Близнецов!!!» На пятый вечер у рождественских гирлянд садятся батарейки. Теперь Пети лишь слегка поблескивает и похож на гигантский довоенный пятицентовик. Марта вдруг решает вернуть на место крышку от мусорного бака. Там поселились здоровенные еноты, и она опасается заразиться бешенством. – Ну, и черт с ним. Просто раздобудем побольше фольги, – заявляет Раффи с изобретательностью бойскаута. Стащив упаковочную фольгу из мини-маркета «Ночная сова», мы обертываем ею все выступающие части тела Пети, включая голову. Теперь она напоминает огромную картофелину, запеченную в фольге, в которой добрая малышка Марта не забыла сделать прорези для глаз, носа и рта… Похоже, я в нее втюрился. Но не в смысле секса. Нечто подобное я испытываю к Молли, но это не совсем то. Просто я готов шнуровать ей кроссовки. Мне хочется баюкать ее, надевать ей носочки и раскачивать на качелях. А если честно… то я не прочь заниматься с ней еще кое-чем. Скоро я убеждаюсь в полной бесперспективности своих мечтаний. Раффи приходит к выводу, что для того, чтобы побыстрее сматываться с места преступления, нам нужно средство передвижения, и решает похитить тележку для гольфа. Он оставляет нас с Мартой присматривать за Пети, что меня вполне устраивает. Мы раскалываем несколько кокосов и поим Пети кокосовым молоком, а скорлупой копаем песок, чтобы устроить для него постель. Потом затаскиваем его туда на одеяле. Над песком торчит одна его голова, Пети зевает и улыбается нам. – Выглядит жутковато, – говорю я Марте, похлопывая по песку вокруг шеи Пети. – Но мне почему-то не страшно. Марта кивает. – У тебя возникает ощущение паутины, когда на тебя смотрят взрослые мужчины? – спрашивает она. – Будто ты наткнулся на что-то невидимое и очень липкое? – Да, точно, – отвечаю я, хотя мне непонятно, что она имеет в виду. Во всяком случае, именно таким липким взглядом я смотрю на нее сейчас. – У меня тоже. Но вот когда Пети на меня смотрит, ничего подобного не происходит. Марта смахивает с его носа песок. – Олли, ты умеешь хранить секреты? – Разумеется, – произношу я с бесстрастной интонацией старшего брата, но дыхание у меня перехватывает. Скажи-мне-что-я-тоже-тебе-нравлюсь! – мысленно повторяю я с каждым вздохом. – У меня сегодня день рождения, – сообщает Марта. – Вот это да! Поздравляю тебя! Я беру Марту за подбородок и поднимаю ее лицо к небу. – Дунь на звезды и загадай желание. Отец рассказывал нам с Молли, что, когда мы были маленькими, мама учила нас так делать. Марта закрывает глаза и улыбается. А я хочу поцеловать ее. – Сказать тебе, что я загадала? – спрашивает она, не раскрывая глаз. «Да целуй же ее скорее!» – думаю я. Но никак не могу решиться. Я не очень представляю, как это делается. Ведь мой здоровый носище воткнется в ее гладкую щечку, как шальной метеорит. Марта открывает глаза: – Я загадала, чтобы Раффи… – Ничего не говори, – с горечью произношу я. – А то не сбудется. Раффи… |