Книга Фея страшных снов, страница 20 – Юлия Ляпина

Войдя в комнату, Лина огляделась: перед ней было аскетичное помещение, с тремя окнами, выходящими на проспект. У стены стоял большой открытый шкаф для хранения журналов поведения и успеваемости.

Кроме шкафа тут стояло несколько старых поцарапанных столов с простыми медными письменными приборами, вешалка для верхней одежды, мусорная корзина, старый потрепанный кожаный диван, несколько стульев и тумба с принадлежностями для чаепития. Разыскивая заварку, Александрина обнаружила внутри тумбы бутылку рома, колотый сахар, щипцы и большую чашу для приготовления «жженки» – крепкого напитка, который, по слухам, обожали кавалеристы.

До самого чая Лина просидела над планом занятий, расписывая все как можно подробнее. Отчего-то никто из преподавателей не решился нарушить ее уединения. Заглядывали многие, замечали силуэт, извинялись и пропадали в полумраке коридора. Когда протрубил звонок, призывающий кадетов в столовую, девушка вспомнила, что ей стоит выпить горячего и перекусить – толстые стены старинного здания еще не прогрелись, и в преподавательской было довольно прохладно. Она собрала свои бумаги в папку и двинулась в столовую.

Столовая была пуста. Оказывается, послеобеденный перекус подавали в гостиной. Конечно, мужские посиделки с чаем предполагали, что в крепкий, красновато-янтарный настой добавлялась ложечка-другая ликера или рома, но в остальном, все очень походило на чаепитие в Школе. Войдя в гостиную, Александрина отметила, что мужчин здесь значительно больше, чем было за обедом, и многие из них в штатском платье. Через пару фраз она поняла, что на чай оставались те наставники, которые жили в городе и появлялись в Корпусе только для проведения занятий.

Лине представили еще нескольких офицеров и штатских, а потом незаметно втянули в беседу о классической балладе, которую сейчас изучали средние классы.

– Перепутать «поле» и «воет» при декламации еще могу понять, – возмущенно рассказывал средних лет преподаватель в простом черном сюртуке, – но обозвать улан гусарами?

Все дружно загудели, подтверждая тяжесть проступка, а Лина спрятала улыбку в чашке, вспоминая подобное же искреннее возмущение преподавательницы рукоделия мисс Шин, которую девочки звали просто «мисс Иголка», правда, там речь шла о «стебельчатом шве» и «веревочке».

– А как у Вас прошло занятие, господин Цверк? – спросил кто-то.

– Кадет Хейнс сегодня отчудил, – поморщился офицер с выразительными ухоженными усами, – сел на Красотку и словно уши воском залил! Дергал повод, дергал, кобыла и понесла на ограду! Лежит теперь кадет в лазарете с переломом руки, а у лошади все губы раздерганы!

По тону рассказа девушка поняла, что этот преподаватель лошадей любит и ценит куда больше, чем глуховатых кадетов. Впрочем, она с таким сталкивалась еще в Школе и ни капли не удивилась. Для нее важнее было то, что возле этого офицера страхов не было, то ли ему повезло с местом службы, то ли общение с животными неплохо лечит от ночных кошмаров.

Чай и ванильные сухарики быстро кончились, вдалеке загремел звонок, господа офицеры быстро встали и двинулись в классы. Александрина заглянула в выданное ей расписание и остановила полковника Олдстоуна:

– Господин полковник, простите, но я не знаю, где находится этот класс.

Мужчина заглянул в бумаги:

– Мне по пути, позвольте я Вас провожу?

– Буду рада! – ответила Лина.

В своих ночных исследованиях он бродила по тому крылу, в котором располагались спальни, а нужный ей класс нашелся в другой части огромного здания. За дверью слышался невообразимый шум. Полковник выразительно нахмурил брови:

– Странно. В младших классах на занятиях присутствуют унтер-офицеры.

Девушка пожала плечами:

– Вероятно, воспитателя срочно вызвали в канцелярию, – предположила она.

Если вспомнить первый год ее работы в Школе, то пару раз такие штуки проделывала мадам Меррлиз – недолюбливающая ее классная дама. Она бросала самый непослушный класс на перемене, и Александрине приходилось усмирять буйствующих детей, за что те, конечно, не слишком ее любили. Похоже, в Корпусе у нее тоже не много поклонников. Придется показать свое умение и решительность.

Девушка решительно выдохнула, положив ладонь на ручку двери, но поверх ее пальцев легла широкая мужская ладонь:

– Позволите мне заглянуть к Вам на минуту? – спросил Олдстоун.

Лина подняла взор:

– Простите, господин полковник, но это мой бой. Если я воспользуюсь Вашей помощью, меня перестанут уважать Ваши коллеги.

– Вы правы, госпожа Роден, приношу свои извинения, – ответил мужчина, убирая руку.

Новая преподавательница по этикету решительно открыла дверь и вошла в шумный класс.

Там творилось нечто невероятное! Толпа мальчишек в черных мундирчиках гоняла по классу ошалелую от криков галку. Бедная птица то взмывала под потолок, и тогда в нее летели тетради, учебники и даже форменные сумки, то пыталась забиться под парты, уворачиваясь от шустрых ног. Появления преподавателя разгоряченные кадеты не заметили.

– Клааасс! – тренированным голосом взревела Александрина, – смиррррно!

Несколько стульев с грохотом рухнули на пол, покачнулась парта, швабра с влажным шлепком приземлилась на подоконник, ведро, гремя, закатилось под кафедру, меловая тряпка сползла с угла изрисованной доски… Вытянувшись в струнку, мальчишки уставились на незнакомую даму, изучая ее мундирное платье, черную папку в руках и весьма хмурое выражение лица.

– Староста! – чуть снизив громкость требовательно произнесла девушка, – почему класс не готов к занятию? Дежурные! Навести порядок! – после этих слов Лина подошла к забившейся на шкаф птице, протянула руку и мысленно попросила вьющийся под потолком клубок похожий на свернувшихся змей, подтолкнуть неразумное создание к ней. Страхи справились – птица покосилась на девушку черным, блестящим, как бусинка взглядом, потом неторопливо подобралась ближе, вцепившись острыми когтями в подставленное запястье.

Слыша, как притихли за спиной кадеты, Александрина, не торопясь, подошла к окну, стараясь не делать резких движений распахнула створку и аккуратно стряхнула галку в сторону единственного дерева, росшего во внутреннем дворе. Залюбовавшись зеленью, девушка подняла глаза на окна напротив и застыла, обнаружив, что за ней наблюдает генерал. Заметив ее внимание, начальник Корпуса приветливо кивнул и закрыл свое окно. Лина криво улыбнулась – без присмотра ее не оставили. Что ж, будем надеяться, проверку она прошла.

Захлопнув раму, девушка повернулась к детям:

– Кадеты, по местам! – взойдя на кафедру, она пристально рассмотрела самых младших учеников уделив внимание рукавам, испачканным мелом, растрепанным чубчикам и рваным тетрадям на партах. – Я ваш новый преподаватель этикета, госпожа Александрина Роден. Можете называть меня госпожа Роден. Вижу, урок хороших манер вам не помешает…

С этими малышами можно быть просто строгой. Они еще послушны взрослым, что-то будет в старших классах? Отогнав неуместную робость, Лина открыла толстую тетрадь, в которой отмечали присутствие на занятиях: