Книга Осенние звёзды, страница 18 – Ольга Бенуа, Ирина Мосман

«Кобра». Лежа на животе лицом в пол, нужно было попытаться приподнять верхнюю часть тела, но не в позе черепахи, как будто поедательница одуванчиков одну лишь мордочку из домика высунула, а именно торс с прилагающимся бюстом. Присутствующие женщины возлежали на нем, как на воздушной подушке, убежденные, что, откидывая голову назад, они приподнимаются целиком без остатка.

Поза «Крокодил» была легка и удобна. Лежа на спине, Света рассматривала потолок, делая дыхательную гимнастике по методике йогов. На счет «три» пришлось перекинуть ногу в сторону через себя и опустить ее рядом с соседом, причем, как сказал тощий инструктор, «пасть крокодила» должна быть открыта не на уровне колена, а хотя бы бедра. Светланин крокодил продемонстрировал вывих челюсти.

В позе «Свечки-березки» ей вспомнилось заунывное «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина, головой склоняясь до самого тына». Начинающие йоги склонили только головы, так как оторвать тын от земли удалось лишь тренеру. Остальных притягивало к земле бескомпромиссным всемирным законом. Кое-кому с третьей попытки удалось приподнять ствол «дерева», но он раскачивался в разные стороны, как мачта корабля во время шторма. Казалось, еще минута — и она завалится или вправо, или влево, но точно навсегда. Светлана даже не решалась поднять то, что весило столько же, сколько остальное тело целиком вместе со спортивным костюмом и белыми носками, потому что ей казалось, что шейные позвонки просто переломятся.

Началось упражнение «Складной нож». «Интересно, — подумала Света, — как можно притянуть хранилище души четвертого размера к сосуду удовольствия, расположенному на талии толщиной с хорошую китайскую напольную вазу, если в исходном положении одно плавно переходит в другое».

Упражнение «Встреча солнца» прошло без проблем. Женщины были еще в состоянии поднять руки над головой. Прощание со светилом выглядело более плачевно. Говорить «до свидания» не хотели ни руки, ни ноги, ни тем более мозг, который отключился где-то в районе упражнения «Пальма». Российские йоги женского пола старались изо всех сил, как вещал окончательно ушедший в нирвану тренер в позе лотоса, «достичь гармонии тела и духа».

Остальные позы Светлана делала в состоянии, приближенном к коматозному. Она, конечно, пыталась закидывать, забрасывать, отводить, поворачивать, но все силы организма приходилось концентрировать на вдохе-выдохе. Нехватка кислорода в связанном узлом теле давала себя знать, и Света боялась рухнуть в обморок прямо на синенький коврик.

Перед Ларисой, встречавшей ее у раздевалок, Светлана предстала в самом жалком виде, выдавив только:

— Ларчик, это же кошмар какой-то.

Отдышавшись после душа в фито-баре, она смогла развить свою мысль:

— В общем, я считаю, женщинам, которые решаются на какие-то тренировки, молоко бесплатно выдавать надо.

— Не преувеличивай, — улыбнулась Лариса не без некоторого оттенка превосходства, — дело привычки.

Через три четверти часа они сидели на краю бассейна и болтали ногами в голубоватой воде. Силы покинули Светлану после трех взмахов руками по водной глади. Для нее это было открытием. В молодости она довольно прилично плавала, и, начав задыхаться после кролля, а потом с трудом поднявшись по лестнице («взлететь» на бортик не удалось, хотя пару раз делала непринужденную попытку изобразить данное гимнастическое упражнение), она поняла, что курение и сидение с плюшками на диване четко обозначили маршрут: лишние килограммы, больные колени, артрит. Сколько раз она злилась и ругала мужа, намекая на его выпирающий «комок нервов», пугая сердечными заболеваниями в надежде сподвигнуть супруга на совместные вечерние прогулки, но свою физическую форму она оценивала и как врач, и как женщина на твердую «четверку».

Ей казалось, что стоит только захотеть, и она, как двадцать лет назад, без напряжения пробежит пару-тройку километров, едва касаясь земли. Желание бросить курить было, но сопутствующих процессу обстоятельств как-то все не складывалось. Светлана уже и книжку А. Карра проштудировала, и иглоукалывание пробовала, и гипноз, но, как только она видела сигарету у прохожего или чувствовала запах дыма, мозг радостно мурлыкал, что это та самая палочка, дающая наслаждение и покой. Ругая себя, она доставала пачку, испытывая двоякое чувство: с одной стороны — блаженство, а с другой — разочарование.

Сегодняшнее посещение спортивного центра расстроило ее. Она, конечно, понимала — молодость преходяща, но, глядя на вечно молодых звезд экрана, а также на подругу, лелеяла мысль, что если появится стимул, то за месяц, максимум два она вернет свою пусть не девичью, но фигуру молодой женщины. Учащенное сердцебиение, одышка и круги перед глазами говорили, что она глубоко заблуждается.

— Все, — сказала Светлана, пытаясь дышать ровно, — с сегодняшнего дня курение — враг номер один. Посмотри, тетки на второй дорожке лет на пятнадцать меня старше, а плавают, как дельфины, туда-сюда, туда-сюда, я же чуть не утонула, пытаясь догрести до бортика.

— Я тебе давно говорила, но ты упрямилась, что как врач знаешь лучше, и что одна-две сигареты вредят твоей красоте, но никак не твоей физической форме. Реальность же говорит об обратном, силы оставляют это прекрасное тело, созданное для любви и ласки. Кстати, как там у твоего зубодера дела?

— Ларис, посмотри, — перебила ее подруга, хватая за руку.

— Куда? — Лариса покрутила головой, пытаясь понять, куда именно смотрит Света.

— В шезлонгах.

На противоположной стороне, там, где из огромных окон открывался вид на по-весеннему радостно освещенную солнцем лесопарковую зону, на возвышении располагался уголок отдыха, милое местечко с топчанами и раскладными креслами-шезлонгами. Великолепная панорама, подогретый пол и близкое расположение кафетерия соответствовали представлению о достойной релаксации после выходного, посвященного спортивным достижениям.

— Кого я вижу — маман Натальи! Да не одна, а с кавалером.

— Ничего себе, вот это я понимаю, а я замороженным минтаем на волнах качалась.

— Не-е-е, у тебя просто такой шляпы нет.

— Ага, и тряпочки вокруг бедер.

— Парео, — осуждающе поправила Лариса. — Светик, стыдно так отставать от жизни. Ты же не престарелая редиска, хотя, глядя на Натальину родительницу, я начинаю подозревать, что корнеплоды в наше время цветут и пахнут, а домашние фикусы — чахнут.

— Я, может, к восьмидесяти тоже распущусь, как японская сакура.

— Если тля и колорадский жук не сожрут тебя до урожая.

Марианна Сергеевна, меццо-сопрано, бывшая оперная прима, пережившая четырех мужей, возлежала в шезлонге в огромной шляпе. Очки с затемненными стеклами скрывали половину лица. Именно головной убор помог распознать в шикарной даме мать Натальи. Шляпу, как и парео, Лариса привезла из Египта для Натальи, под заказ, но маман перехватила.

Блистательная исполнительница партии Амнерис понимала, что скрыть возраст на лице помогут килограммы на талии. Массивность фигуры молодила ее, крича о хорошем аппетите и бокале красного вина перед обедом. В жизни женщины однажды наступает момент, когда худоба в стиле «божий одуванчик» служит показателем болезни и воспринимается окружающими как превращение в старушку. В то же время дамы в теле напоминают пышнотелых див с картин великого Кустодиева и жалости отнюдь не вызывают.