Книга Осенние звёзды, страница 53 – Ольга Бенуа, Ирина Мосман

— Как это ты модель определила? — с подозрением покосилась на подругу Лариса, сумевшая рассмотреть только четыре фирменных колечка.

— Интересно, кем он работает? — перебила Наталья, явно сожалеющая, что Валя не догадалась захватить полковничий полевой бинокль.

— Бонд. Джеймс Бонд.

— Актер, что ли? — удивилась Валентина.

— И режиссер. У него одна тачка на актерскую зарплату, а вторая на режиссерскую, — со знанием дела проинформировала Лариса.

— Так у него еще машина имеется? — Наталья поймала взгляд подруги и резюмировала: — И не одна, и не две. Нет, ну почему жизнь так несправедлива? Я не могу себе на маленького железного пони накопить, а у некоторых в гараже целый табун стальных коней.

— Это потому, моя красавица, что из любого принца ты лягушку сделаешь, мы тебе с Валюшкой как два спеца по финансам торжественно заявляем.

— Прямо в точку, Ларчик.

— Я вчера в центре видела припаркованную «БМВ», последнюю модель, под дворником рекламная листовка с надписью «Надоело жить от зарплаты до зарплаты?»

Наталья фыркнула.

— Слушай, он ее каждый день встречает с работы? — встревожилась внимательно следившая за происходящим Валентина.

— Вроде нет.

— А вдруг кто из знакомых?

— Только Светке не говори. Если она на минуту заподозрит, что у людей имеются глаза, то сразу испугается и вернется на сеновал к своему кузнецу. Ей, видно, в голову такая простая вещь не пришла. Это ж опыт, он с практикой приходит. Я ей сама как-нибудь потом тонко объясню про кухню разврата.

— Элечка говорит, что Леша — главный повар в этом пищеблоке. Следов нет, а осадок остается, — грустно добавила Валентина опять о своем.

— Твоя Элеонора, прости меня, конечно, с зелени салатов умом тронулась. Она мне объясняла, что мясо есть не может, потому что у коров глаза грустные. Скажи мне, зачем представлять глаза коровы при покупке, готовке и поедании говядины? И почему корову есть жалко, а рыбу — нет? У рыб другие глаза? А «пить кровь невинно убиенных помидоров» ей совесть позволяет? Потому что у них глазки отсутствуют?

— Один знакомый в студенчестве подрабатывал в морге. После мясо полгода в рот не брал, а потом ничего, прошло, — как всегда в тему и со значением объявила Наталья.

— Черт, — перебила ее Лариса, — Отелло нарисовался. Смотрите, «Тойота» Николая.

— «Сейчас прольется чья-то кровь, чья-то кровь, чья-то кровь», — замогильным голосом пропела Наталья.

— Да ну тебя, сплюнь.

— Надо Николаше совет дать, пусть махнется с конкурентом машинами. Тому Светка и средней убитости «Тойота», а Коленьке машину посолиднее, чтобы рога поместились.

— Ой, Ларчик, ну придумай что-нибудь! Ты ж у нас мозговой центр, — Валентина тяжело дышала и хваталась руками за сердце. Ей было неуютно находиться здесь в ожидании развязки, ничего не предпринимая во спасение попавшей в переделку Светланы.

Ларисе внезапно захотелось, чтобы Николай застал жену в компании другого мужчины. То, что Светлана, пойманная в двусмысленной ситуации под ручку с кавалером, во всем признается мужу, было очевидно. Последующие страдания подруги примирили бы ее с потерей Олега, и давшая ростки в глубине души зависть была бы сметена взрывом сочувствия к ней. Лариса попыталась быстренько убедить себя, что желает Светлане только свободы и счастья, которое невозможно, пока к ней приковано каторжное ядро с надписью «муж Коля». Но внутренний голос твердил, что из-за навалившихся проблем Ларисе впервые захотелось просто побыть плохой, наплевав на высокое мнение о ней окружающих.

Лариса вздохнула. Светку было не слишком жалко, но насладиться зрелищем падения Дездемоны все равно мешали свидетели: Наталка, ценившая дружбу, и Валентина с глубоко въевшимися моральными принципами. Обе жаждали от нее боевых действий, а не пассивного созерцания ухода семейного «Титаника» на дно.

— Валюш, создай тишину на минутку, — раздраженно попросила она. — Наталья, дай сапог.

— Зачем? Он до Кольки не долетит.

— Снимай.

— Валюш, поддержи, — Наталья начала стягивать обувку. Светло-коричневый с зеленым отливом сапожок «под крокодила», на носке которого была выбита симпатичная мордашка пресмыкающего, снимался с трудом, так как был меньше хозяйской ноги на полразмера.

— Ну, сняла.

Они стояли втроем, скрытые кустом боярышника, наблюдая за машиной Светкиного супружника. Николай оставался в машине, очевидно, ожидая выхода своей «половины».

— Быстро, давай его сюда.

Наталья передала сапог, прыгая на одной ноге, хватаясь руками за Валентину для поддержания равновесия.

Лариса взяла, перевернула его голенищем вниз и со всей силы надавила на каблук, вложив всю накопленную за день злость.

Крак. В одной руке остался сапог, в другой — аккуратно оторванный каблук. Наталья замерла с открытым ртом. Валентина, слабо пискнув, всплеснула руками, забыв, что служила опорой жертве обувного вандализма. Та моментально завалилась в соседний куст, бранясь знакомыми с детства словами на великом и могучем.

— Лар, ты что, уработалась? Ты в курсе, сколько я за них заплатила? Да это же фирма, да таких сапог… — завопила Наталья в негодовании.

— Не реви, поднимайся, — подавая руку, сказала Лариса. — Это план.

— Да какой еще план?! Как я теперь домой пойду? Такие классные сапожки, из крокодила.

— А изнанка из чахоточного Чебурашки. Не пойдешь, а поедешь, и не сама, а на Коленьке. Давай, несись со всех ног к твоему спасителю, — сказала она, возвращая хозяйке сапог.

— Лар, а почему мой сапог? — всхлипнула враг «зеленых».

Все посмотрели на обувь Валентины.

— У меня ноги отекают, вы же знаете, — смущенно уточнила та.

Взгляд присутствующих переместился на изящные сапоги Ларисы. Не из крокодильчиков, но дорогие и элегантные.

— Почему не твоим сапожкам голову скрутили? — возмущалась Наталья, не понимая, как она могла отдать самое дорогое на сегодняшний день, даже не уточнив, зачем.

— Потому что нужна правда жизни, Шекспир, мировая скорбь. Я что, похожа на человека, оплакивающего смерть обувки? В это не поверит даже Николай. Наталья, прекращай канючить, Светку выручать надо. Вскочила и понеслась, а то разлеглась, как Ленин в мавзолее.

Матерясь себе под нос, всхлипывая, Наталья энергично похромала в сторону парковки, аккуратно ставя ногу в изуродованном сапоге, чтобы сохранить остатки былой роскоши. Увидев, что Николай заметил ее и вышел из машины, она рванула к нему рысью, размахивая каблуком, и, зарыдав, упала на грудь. Ей до безумия было жалко сапог с крокодильчиками.

— Коля, я так рада, ты мой спаситель… Заехала к Светлане, сапоги любимые, первый раз одеванные… каблук, колдобина, трах-тарарах, теперь их только на помойку, они единственные подходили под зеленую водолазку, которую я на распродаже у «Макс Мара» оторвала. Мне тебя ангел послал! — заключила она торжественно и прочно угнездилась на переднем сиденье машины.