Книга Красавица и чудовище, страница 43 – Оливия Дрейк

Не считая приподнятой брови, Эйлуин больше никак не отреагировал на ее слова.

– И что же вы тут ищете? – только лишь поинтересовался он.

– Описания артефактов из гостиной. Хасани дал мне кое-какие документы, но они оказались не совсем полными. – Это была ложь. Она не знала, были ли записи полными или нет. Белла лишь бегло просмотрела бумаги, прежде чем оставить их в своей спальне.

Майлз опустил свечу так, чтобы ее свет упал на наброски.

– Листы у вас на коленях не очень похожи на записи, – заметил он.

– Эти? – Белла искусственно засмеялась. – Я наткнулась на них в одном из ящиков, только и всего. Мне было любопытно увидеть больше картинок Египта. Одна из них – вот эта, сверху, – заставила меня вспомнить похожую сцену.

– То есть вы опять вспомнили что-то из тех времен, когда были маленькой девочкой?

– Да, я пыталась поймать лягушку, но она прыгнула в воду и исчезла. – Белла слегка прикоснулась к изображению лягушки на плоском камне. – Такое ощущение, что я была там, когда рисовали эту картинку.

– На вашем месте я не был бы столь уверен в этом. На берегах Нила полно лягушек. Вы, вероятно, ловили их десятками.

Белла подняла на него глаза:

– А вам известен художник?

Его лицо вмиг стало безучастным.

– Мой отец, – ответил Майлз. – Именно поэтому я и усомнился в том, что вы были рядом, когда он это рисовал. Он не выносил болтливых сопляков. – Майлз протянул ей руку. – Пойдемте!

Белла автоматически вложила свою руку в руку герцога. Судя по рассказам слуг, его отец был холодным и властным человеком. Майлз благоговел перед ним. Счастливым мальчишкой он отправился в Египет и вернулся оттуда навсегда изменившимся. Как будто вместе с титулом он унаследовал от отца и суровый нрав. Осталась ли в нем еще хоть какая-то часть его беззаботной натуры? Время от времени она мельком видела…

Его сильные пальцы ласково обхватили ее руку, когда он помог ей подняться на ноги. Этого короткого прикосновения оказалось достаточно, чтобы у нее голова пошла кругом. И это в то время, когда ей нужно сосредоточиться на разговоре!

– Пойдем куда? – спросила Белла.

– В мой кабинет. И прихватите с собой наброски. Я хочу выяснить, что еще вы можете вспомнить.

* * *

Спустя несколько минут Майлз привел Беллу в свое личное святилище. Предвкушение так и бурлило в его жилах, когда он подвел ее к одному из стульев перед горящим камином.

– Садитесь, прошу вас! Я принесу вам что-нибудь выпить, прежде чем мы начнем рассматривать эти иллюстрации.

Оставив Беллу, Эйлуин подошел к буфету за бокалом, а затем направился к накрытому льняной скатертью столу у окна. Там он щедро плеснул в бокал бургундского вина из графина, стоявшего рядом с подносом.

Майлзу не верилось, что Белла полностью принадлежит ему. Вечер оказался куда интереснее, чем он планировал. В обычные дни он ужинал в своем кабинете, продолжая работу над иероглифическим словарем, и часто засиживался до полуночи. Но некоторое время назад, когда лакей принес ему поднос с ужином, Майлз подошел к окну, чтобы выглянуть в темный сад.

Именно тогда он и заметил слабый свет в архивной комнате, расположенной перпендикулярно к его кабинету.

Сначала он подумал, что это Банбери-Дэвис ушел, забыв загасить свечу. Обеспокоенный тем, что такая беспечность может привести к пожару, Майлз отправился в архив, чтобы задуть свечку, однако обнаружил, что в комнате стоит кромешная тьма. И тут же у него возникло странное ощущение, что кто-то прячется поблизости.

Он должен был сразу догадаться, что преступница – это Белла.

Чувство вины на ее лице говорило о многом. Она погасила свечу, чтобы скрыть свое присутствие в архивной комнате. И он не поверил ее словам о том, что она как раз собиралась уйти оттуда. Должно быть, она что-то искала в папках. Что, черт побери, это могло быть?

Не по этой ли же причине он застал ее две ночи назад в своем кабинете, где она рылась в кладовой с папирусами? Тот инцидент сразу же стал ему казаться еще более подозрительным.

Почему она просто не спросит его о том, что пытается найти в бумагах? Он знал содержание каждого документа в папках вплоть до самой незначительной купчей. В этих бумагах не было ничего личного или тайного. Герцог сам проследил за тем, чтобы все записи об экспедиции, начиная от заметок его отца и заканчивая официальными документами о покупке каждого артефакта от египетского правительства, были систематизированы для дальнейшего использования.

Майлз хотел потребовать от нее ответа. Но Белла была волевой женщиной, и он сомневался, что она по команде раскроет ему все свои тайны. Ему придется наблюдать и слушать, и, возможно, хитростью или уговорами заставить ее раскрыть свою цель.

Да, уговорами… Майлзу на ум приходило бесчисленное количество способов, как он может очаровать Беллу и заставить ее довериться ему…

Держа в руке винный бокал, Майлз повернулся и увидел Беллу, стоявшую прямо перед ним. Видимо, бессмысленно было ожидать, что она прислушается к его просьбе посидеть на стуле возле очага. Похоже, она не знала слова «слушаться». Хотя, возможно, это было частью шарма молодой женщины: ее свободный дух отказывался подчиняться его контролю.

Даже сейчас она, похоже, не замечала его. Все ее внимание было сосредоточено на полке, где стояла погребальная маска времен Нового царства.

– Какая красота! – прошептала Белла.

Она была прекрасна в свете свечей, несколько прядей русых волос курчавились вокруг ее лица, привлекая внимание к ее губам, жаждущим поцелуя. Синяя ткань платья облегала ее женственные формы, заставляя Майлза фантазировать, как приятно было бы раздевать ее. Кто бы мог подумать, что платье с глухим вырезом и длинными рукавами может быть таким соблазнительным!

– Да, – пробормотал он. – Действительно, очень мило.

Белла повернулась к нему, и ее лазурно-голубые глаза расширились от его комплимента. Когда чудесный румянец разлился по ее щекам, Майлз сунул ей в руку бокал.

– Вина? – предложил он.

– Благодарю вас. – Ее взгляд устремился к столу, где стоял поднос с едой, накрытый серебряной крышкой. – Ох, прошу прощения! Я помешала вашему ужину?

– Это не имеет значения. – Майлз помолчал, раздумывая, прикидывая. Если он надеялся ослабить ее бдительность, то это мог быть подходящий способ. – Я буду рад поделиться с вами. Кухарка всегда присылает слишком много еды для одного человека. Я уже бросил попытки уговорить ее не делать этого.

Белла прикусила нижнюю губу. Похоже, она прикидывала, не завершится ли обед с герцогом чем-то более интимным, чем просмотр целой стопки набросков его отца.

– Мне действительно не следует…

– Напротив, следует. – Приподняв серебряную крышку, он открыл ее взору несколько тарелок с сыром и хлебом, холодной говядиной и цыпленком, фруктами и пирогами. – Ну вот. Неужели вы сможете устоять перед такими яствами?