Онлайн книга «Невеста для тирана»
|
Бью по тормозам, едва не врезаясь в «Бентли», двигающийся впереди меня. Сзади раздаётся визг тормозов, и мимо моего «БМВ» проносится красная «Ауди», с блондинкой за рулём. Девушка нервно вскидывает руку, показывая мне средний палец, и уносится вперёд, оставляя меня глотать клубы дыма. Будь я в другой ситуации, сейчас бы догнал эту размалёванную курицу и вставил бы этот палец ей в одно место, но сейчас мне не до этого. Кажется, у меня возникла проблема. Купцов очухался. Переведён в палату. С ним скоро будет беседовать тот неприятный майор, копающий под меня. И Никита, без сомнения, выдаст меня с потрохами. Чёрт! Кидаю взгляд на часы, морща переносицу. Пять вечера. Как там Милочка? Ждёт ли меня? Набираю номер Одинцова и слышу противное: «Абонент находится вне зоны действия сети». Со злостью бью ладонью по рулю. Кому отдать предпочтение – супруге, или рыжебородому? Прикрываю глаза, пытаясь рассуждать трезво. Если я сейчас заберу Милу с квартиры Одинцова, то не смогу её оставить в одиночестве. А вот съездить в больницу и как следует припугнуть этого парфюмера, чтобы держал язык за зубами, я могу. А Мила подождёт меня ещё часок. Никуда не денется. Выдыхаю, и, развернувшись через двойную сплошную, уношусь в сторону больницы. Где так некстати пришёл в себя Купцов, в который раз, обламывающий мне секс с моей собственной женой. Козлина… ***** – Где палата Купцова? Рявкаю, смотря на пожилую бабульку, сидящую на посту. Она смотрит на меня поверх бифокальных очков с толстыми стёклами, и что-то шамкает сухими губами, продолжая перебирать градусники в коробке. – Не слышу! – И нечего так орать! Вам тут не санаторий, тут больные лежат. Встаю по стойке смирно, оглядывая пустой коридор. Ох, лучше бабке бы меня не бесить – я в таком состоянии, что могу прихлопнуть её, как назойливого комара. – Я знаю, что больные. И хочу навестить своего друга, Никиту Купцова. Я узнал, что он пришёл в себя. – Да, пришёл. Но к нему никого не пускают, он слишком слаб для посещений. – И всё же? Что ж, попробуем воздействовать на эту старую грымзу по-другому. Достаю из внутреннего кармана пальто портмоне, и, заискивающе открываю его перед пожилой женщиной. – Нельзя, говорю ж. С ним сначала полиция должна побеседовать. – Я не могу ждать, уезжаю завтра из страны. Хочу напоследок хоть увидеть друга. Вынимаю из портмоне красную пятитысячную купюру, и кладу её на стол перед медсестрой. – Ну ладно. Я вас провожу. Но только на пять минут. А то врач скоро придёт, мне влетит, если вас заметят. – Очень вам благодарен. – Бахилы наденьте! Расплываюсь в слащавой улыбке, которая, без сомнения, всегда приводила женщин всех возрастов в щенячий восторг, и быстро хватаю бахилы из коробки. Женщина толкает внутрь дверь одноместной палаты, и шепчет: – Пять минут. Киваю. Захожу в полутёмное помещение, освещаемое тусклым светом настенного бра, и смотрю на мужчину, лежащего на больничной койке. Купцов спит. Присаживаюсь рядом с ним на край кровати и пристально смотрю на осунувшееся лицо землистого оттенка. Похоже, ему не очень хорошо. Так ему и надо, нечего чужих жён портить. Веки больного вздрагивают и тут же приоткрываются. – Ну, здравствуй. Сверлю Купцова ядовитым взглядом. Будь моя воля, я бы придушил его прямо тут, в палате. И мне хватило бы на это пяти минут, отведённых неулыбчивой медсестрой. Но – это слишком опасно. Попробуем пока поговорит и припугнуть этого недоумка. Надеюсь, поймёт. Рыжебородый нахмуривает свои кустистые брови, не сводя с меня утомлённого, ничего непонимающего взгляда. – Здравствуй. – Помнишь меня? Наклоняю голову на бок, наблюдая за реакцией соперника. Никита чуть приподнимается и, окинув меня спокойным взглядом, слегка качает головой: – Прости, нет. – Как же так? Почти рычу, выплёвывая слова в лицо этого мужика, который перешёл так некстати мне дорогу. Купцов слегка пожимает плечами, морщась при этом. Видно, рана на груди всё ещё даёт о себе знать. – Врач говорит, что у меня амнезия. Хмыкаю. Что ж, это отлично. Надеюсь, что этот парфюмер никогда ничего не вспомнит. Но, мне нужно ещё кое-что проверить. Если ему так понравилась Милочка, то он должен сейчас хоть что-то вспомнить. Достаю из кармана пальто смартфон и показываю Никите фотографию своей супруги, замирая от нервного напряжения: – А её? Купцов внимательно ощупывает синими глазами хрупкое тело моей супруги, приводя меня в бешенство, останавливается на лице, и небрежно пожимает плечами: – Нет. А кто это? – Неважно. Но тебе лучше её и не вспоминать. – Почему? – Так будет лучше. Тебе вообще лучше всё забыть. Понимаешь? – Не очень. – Главное – запомни это. Убираю смартфон в карман и вскакиваю с кровати больного. Купцов выглядит неважно, осунувшийся и подавленный. Левая часть торса перебинтована, очевидно, там – рана от моей пули. Так что, я искренне надеюсь, что он так ничего и не вспомнит. Ну, а если вспомнит, мне придётся его снова навестить. Как я уже успел убедиться, охраны в больнице нет никакой, а бабуля – божий одуванчик – не в счёт, она легко покупается шуршащими бумажками, которых у меня завались. Моя «Беретта» дома, надёжно спрятана. И в её обойме есть ещё несколько пуль, на Никиту хватит. И на этот раз я не промахнусь. Пожилая медсестра распахивает дверь, и входит в палату, испуганно махнув рукой: – Уходите, скорее. Врач идёт. – Я и так ухожу. Спасибо. Киваю ей и, не оборачиваясь на Никиту Борисовича, выбегаю из палаты. Мне здесь больше делать нечего. Купцов для меня не опасен. По крайней мере, пока. ***** Подъезжаю к дому, где в захламлённой квартире Одинцова томится моя Милочка, и кидаю на себя взгляд в зеркало. Отлично выгляжу! Вынимаю из бардачка флакончик со своей туалетной водой и щедро наношу её на шею. Вдруг, жена так обрадуется моему приходу, что бросится осыпать её поцелуями? Так-так. |