Онлайн книга «А что это я здесь делаю? Путь журналиста»
|
Глисон просмотрел мою программу, а потом пришел на шоу в качестве гостя. Он приехал на студию раньше меня, накинулся на главного менеджера и потребовал у него другой диванчик, кресло, лампу. Я живо представляю, что происходило на студийной площадке: «Чувак, так не пойдет. Вот это нужно сюда. А то – туда. А вот это давай-ка подвинем вот так». Потом он отправился к осветителям и проверил, как освещена площадка. И что с ним было делать, не пускать? Он был гением в эстетике. Не знаю, может ли сегодня кто-нибудь прийти на телешоу как гость и заставить сменить обстановку в студии? Собеседником, кстати, он был превосходным. Он хорошо умел размышлять вслух, умел философствовать и ясно выражал свои мысли. Его волновали вопросы жизни и смерти. Он любил называть себя заблудшим католиком. Разрывался между мечтой о небесах, где все должно стать прекрасно, и логикой, которая это отрицала. Его интересовали религиозные лидеры и то, как они пришли к Богу. У него было много времени на размышления обо всем, потому что он страдал бессонницей. Он никогда не читал романов, только документалистику – мемуары, хроники и т. д. Такие умы, как у него, всегда радуются хорошим вопросам – может быть, на этом и была основана наша дружба. Актер, режиссер и писатель Питер Устинов однажды сказал мне, что очень любит хорошие интервью. Когда я спросил у него почему, он ответил, что умные вопросы заставляют его задуматься о таких вещах, которые раньше не привлекали его внимания: именно в этом задача хорошего интервьюера. Моя манера вести беседу замечательно подходила стилю общения Джеки. В ту ночь, когда он был гостем моей программы, шоу шло пять часов. Потом другой местный телеканал сделал мне более выгодное предложение, и я перешел туда. Джеки помог мне, сделав небольшую рекламу моего нового шоу. «Вам повезло, – говорил он. – Теперь Ларри Кинг на 4-м канале». Но самое замечательное, что он сделал для меня, возникло в результате простого вопроса. Джеки любил играть с вопросами. Как-то вечером он задал вопрос: что вы считаете невозможным в своем деле? В тот раз с нами был врач. И он сказал, что самое невозможное в медицине – изготовить кровь в лабораторных условиях. Он заявил, что это совершенно невозможно. И через десять миллионов лет, по его словам, возможным это не станет. Джеки взглянул на меня и спросил: «А что ты считаешь невозможным в своем деле?» «Ну, – начал я, – я веду радиошоу каждый вечер с девяти до полуночи. И совершенно невозможно, чтобы ко мне на шоу пришел Фрэнк Синатра и три часа отвечал на вопросы». Шел 1964 год. В мире не было человека более знаменитого, чем Фрэнк Синатра, и он никогда не давал интервью. И пожалуй, он был единственным, кто в те времена не стал бы перезванивать даже в New York Times. Джеки тут же сказал: «На следующей неделе Фрэнк будет выступать в Fontainebleau [35]. Когда у него нет концерта?» «В понедельник. Он не работает по понедельникам». Джеки заявил: «Ты его получишь». «Серьезно?» «Конечно. В понедельник вечером в твоей программе будет Фрэнк Синатра». Я сказал: «Слушай, но если действительно в понедельник на передачу придет Фрэнк Синатра, я заранее должен объявить об этом. Мне же нужно рекламировать мое шоу». «Да пожалуйста!» – заявил Джеки. И в тот же вечер я, открывая программу, объявил: «Дамы и господа, в следующий понедельник с нами проведет три часа Фрэнк Синатра». На следующий день мне позвонил генеральный продюсер радиостанции и спросил: «Это была шутка?» Я прекрасно понимал, о чем он думает. Чтобы вы могли представить хотя бы приблизительно, насколько нереальным было мое заявление, вообразите такую ситуацию: допустим, что Владимир Путин никогда не давал интервью в Соединенных Штатах. Барбара Уолтерс, Кэйти Курик, Чарли Джибсон, Брайан Уильямс, Дайан Сойер и Ларри Кинг [36] обращались к нему, но получили отказ. И вдруг соглашается в течение трех часов выступать в вечернем эфире маленькой местной радиостанции. Наш продюсер явно не был в курсе глисоновского определения влиятельности, которое я считаю наилучшим из всех возможных: «Если вы думаете, что в вас это есть, – значит, в вас это есть. Если вы думаете, что в вас этого нет, – значит, в вас этого нет. А если вы думаете, что в вас этого нет, а на самом деле в вас это есть, то все равно в вас этого нет». Я сказал генеральному продюсеру: «Джеки Глисон обещал». «Ну ладно…» – протянул он, но я точно знаю, что он мне не поверил. Наступила пятница. Продюсер позвонил вновь. И сказал, что они дают рекламу в Miami Herald. «Берем целую страницу, – заметил он. – Стоит уйму денег. Но вот в чем проблема. Я позвонил в отель Fontainebleau и оставил сообщение с просьбой подтвердить участие Фрэнка в шоу. Но никто не отвечает на звонки. Я уже беспокоюсь». Мне ничего не оставалось, как пообещать позвонить Джеки. Я набрал его номер и сказал: «Джеки, начальство начинает дергаться». На что тот ответил: «Ты мне что, не веришь, парень? Я сказал, что он будет, значит, будет!» «Ладно, ладно, Джеки! – сказал я. – Извини, пожалуйста». И реклама пошла в номер. Наступил вечер понедельника. Никто не пошел домой. Даже секретарши, которые всегда работали только до пяти, и те остались. Все ждали. Без пяти девять. Никто не подъезжает. Ничего не происходит. Без четырех девять. Без трех. Ничего. Я должен был начинать в пять минут десятого. Ровно в девять к зданию подкатил лимузин. Из машины вышел агент Синатры Джим Мэхони, а за ним – Фрэнк Синатра собственной персоной. Он поднялся по лестнице и спросил: «И кто тут Ларри Кинг?» Я смущенно поднял руку. «Хорошо, давайте начинать». Когда мы входили в студию, агент Синатры оттащил меня в сторонку и сказал: «Не знаю, как вы этого добились. Но хочу сказать: мне платят большие деньги за то, чтобы я такого не делал!» Я попытался пройти, но он ухватил меня за руку и добавил: «Еще одно. Не спрашивайте у него о похищении сына». И я подумал, что мне лучше не спрашивать Фрэнка о похищении его сына, а то он уйдет. «Ладно, – сказал я агенту. – Это вообще не мое дело». И вот мы с Фрэнком вошли в студию. Сели. Зажегся свет. Мы были в эфире. Сейчас многие ведущие ток-шоу говорят что-нибудь вроде: «Сегодня у меня в гостях мой старый друг – Фрэнк Синатра. Рад снова видеть тебя, приятель». |