Онлайн книга «Эйнит»
|
— А ты на глазок прикинь. — А если ошибусь... И Эна еле успела ногу поднять и пнуть лепрекона в живот, когда он почти поймал ее. Бедный человечек в дальние кусты улетел, а она за ногу схватилась. Из стопы торчало шило! Сейчас она сознание потеряет и окажется в их мире! — Ну и дура же ты, Эйнит Долвей! Лепрекон уперся одной рукой ей в ногу, а другой потащил шило на себя. И теперь уже с шилом в руке лежал на спине по другую сторону от нее. Но через мгновение вновь запрыгал рядом и заткнул рану золотой кожей. — Не учили тебя, что ли, кровью тропинку к себе не метить? Эна замерла, или нога просто в лепреконовых руках окаменела. Да, да, Эйдан просил ее не раниться... Но она уже окропила священный форт, рухнув со стены. — Дуй отсюда, покуда вороны нас не засекли, — голос лепрекона утратил смех, даже глухим стал. — Уши открой, Эйнит Долвей. Я с тобой, кажется, по-английски разговариваю, честь оказываю... Дуй! Я к тебе в полночь приду. — Зачем? — Эна подтянула к носу больную ногу. — Вот в полночь и узнаешь, — вновь смеялся лепрекон. — Только не забудь чашку с молоком оставить на крыльце. Это наш условный знак будет, что мать твоя спит, и ты одна. Проваливай, Эйнит Долвей! Проваливай! Живо! Живо не особо получалось босиком да с больной ногой. Кроссовки она на ходу за шнурки связала и на шею накинула, а свободными руками каждую секунду лепреконовский пластырь проверяла, и как до дома допрыгала, так нога болеть перестала, но отодрать золотой лоскутик не получилось, сколько она ни старалась подцепить его то с одной, то с другой стороны. — Эна, что ты там ковыряешь? Эна успела натянуть кроссовок на пальцы и теперь судорожно развязывала шнурки, стянутые почти что морским узлом. — Траву стряхивала! — выдала она, опасливо озираясь на мать. В садовых перчатках — она опять возилась с горшками. Пусть обратно к ним идет. Сейчас лишних бесед ей не вынести... — Ты учебу навсегда отложила? О, началось... Зато хороший повод запереться наверху. Только сосредоточиться на учебе не получалось. Завершив с пятых попыток сегодняшние тесты, Эна закрыла ладонями глаза, а потом как подорвалась. А вдруг нечем будет наполнить ночью кружку! Она чуть не сорвала с петель дверцу холодильника. Только не это! Молока на донышке и что-то оно как-то мерзко пахнет, а утром она спокойно добавляла его в хлопья... — Мам, у нас молока нет! Лора все еще с тяпкой и освобождать руки явно не собирается. — Проживем без молока. Завтра купим. — Почему не сегодня? Она, кажется, нормальный вопрос задала, что сразу лоб-то вытирать, да еще и грязной перчаткой! — Будет дождь. Я в дождь не поеду. Что непонятного? — Объяснила, стало понятно, — буркнула Эна в серое низкое небо. — Оно такое весь день. Успеем. — Блинчики разогреем с утра, успокойся! Эна действительно нервничала и пыталась отыскать причины для поездки в магазин, чтобы мать точно согласилась. Но голова оставалась пустой. Зато ноги понесли ее к велосипеду. — Сама съезжу! Она переоделась в джинсы и отыскала в заднем кармане выстиранную пятиевровую купюру. Должно хватить! — Куда ты собралась в дождь? — Нет никакого дождя! Я двадцать раз вернусь! Голова кругом. Хоть проветрюсь! Золотая заплатка на ноге чувствовалась даже через носок, и Эна пару раз сгибала о педаль тонкую подошву кроссовки, пытаясь почесать стопу — не выходило. Ветер усиливался, или это она гнала как ненормальная и влетела в лавку с первыми каплями дождя. Пока она расплачивалась, дождь усилился, и Эна осталась у окна наблюдать за бегущими по стеклу дождинками. За спиной был стол с домашней выпечкой, вызывавшей в пустом желудке непростительные звуки, но денег на целый кекс не хватало, а попросить четвертинку Эна не решилась — вдруг здесь не принято. Дождь сжалился над голодающей и прекратился так же неожиданно, как и начался. Эна протерла рукавом куртки сиденье и повесила на ручку пакет с молоком, прокляв свою дурную голову — на руле нет корзинки, а она рюкзак не взяла. Теперь быстро не покатишь — банка стеклянная — другое было только обезжиренное, такое не станешь лепрекону предлагать, даже с учетом его интеграции в современное общество. Приходилось постоянно поправлять скользящий пакет, чтобы банка не билась о руль. Она больше следила за пакетом, чем за дорогой —у них здесь уже никто не ездит, а все рытвины не объедешь. Белые кроссовки теперь даже серыми не назовешь, да и черт с ними. Главное — молоко на ночь есть. Теперь бы еще придумать, в какую чашку налить. Зеленой у них, кажется, нет... Нет! Она заметила машину слишком поздно, чтобы оценить расстояние между ней и собой, и единственной здравой мыслью было вывернуть руль к обочине. Колесо повело в сторону, и Эна тут же почувствовала под собой асфальт. В ушах стоял звук битого стекла и визг тормозов. Или все же это она визжала при виде растекающейся у ног белой лужи. Молоко! — Кто тебя ездить учил?! — они, кажется, закричали это вместе, или все же Эне потребовалось пару секунд, чтобы сообразить, кто перед ней. И этого времени Малакаю хватило, чтобы за шкирку поставить ее на ноги. — Ты меня сбить мог! — Да я и близко от тебя не был! На дорогу смотреть надо! — А ты не знаешь, какая допустимая скорость на мокрой дороге?! — Научись на велосипеде ездить, потом уже учи других машину водить! — и Малакай с силой захлопнул водительскую дверцу, которую оставил распахнутой. Его «мини» перегородил дорогу. Наверное, от резкого торможения его занесло, или же Малакай пытался развернуться на месте... Эна с трудом соображала сейчас и даже не заметила, что на них каскадом обрушился дождь, и через минуту стих. Оба намокли, но так и остались стоять посреди дороги, не двигаясь, готовые просушить одежду друг друга горящими взглядами. — Ты только никому не говори про это, — выдохнул наконец Малакай. — Испугался? — почти выкрикнула Эна, потирая ушибленное колено. — Испугался. Но за тебя. А скажут, что это я по другой полосе ехал... — У вас тут и полос нет! — Тебе ж поверят, а не мне! Аты меня уже во всех грехах обвинила, спасибо! Я-то тебя видел, это ты решила узор на шинах поизучать. Ты по дороге вообще-то едешь! Малакай накрыл свои колени ладонями — видно, те дрожали от напряжения. — Я тебя искал. Я ж от вас еду. Куда в дождь потащилась?! — За молоком, — выдохнула Эна и облизала с губ то ли дождь, то ли слезы обиды. — Спасибо, теперь я без молока. Глядя на бледную лужу, Эна безотчетно раздирала ногтями подошву, не в силах подобраться к зудящей ступне. |