Книга Просроченное завтра, страница 114 – Ольга Горышина

— Не хочешь прийти к нам в выходные, чтобы не сидеть одной?

Под коленкой задрожала жилка. Неужели жена сейчас озвучила желание мужа? Потому что какое Оксане дело до скуки постороннего человека, когда дома с ума можно сойти от активности маленького ребенка. Но как собирается Александр усадить двух своих женщин за один стол?

— Спасибо. Может, в другой раз? Мы с Максом к маме уезжаем.

— Уже до Нового года? Или на праздники ты в городе?

— У меня же кот. Я оставляю его в первый раз на одну ночь и то боюсь.

— Прости. Я про него совсем забыла. Тогда ты придешь к нам тридцать первого? Или опять поедешь на одну ночь к маме?

Трубка в руках Алены сделалась мокрой.

— Я еще ничего не решила.

— А когда решишь? Если ты не придешь, то мы просто ляжем спать. Сашка даже елку не поставил.

Алена перевела взгляд на искусственную, стоявшую на стуле, Александр собрал ее для настроения, хотя и понимал, что Арчибальд скинет ее и не раз.

— Делайте, как вам удобнее. Я могу и к вам, и к маме в последний момент.

С мамой так не прошло. Наличие кота вкупе с переездом дочери в чужую квартиру сильно раздражало ее.

— Это неправильно. Ты приучаешь себя к богатой жизни, а ее нет, как ты не понимаешь? Ты так ни с кем не сможешь познакомиться. Ты не видишь людей своего круга.

— Мне сейчас, кроме работы, ничего не нужно. И на Новый год… Мам, и иду вместе с котом к Светловым.

— Это еще как так? А кот без тебя пойти не может? Новый год — семейный праздник!

— Но ведь Макс с Полиной тоже не приедут.

Брат сидел в соседней комнате, но не вышел к ним.

— Макс — это другое дело. Он парень. А ты должна быть дома.

— Я что, в клуб иду? Я иду в гости к людям с маленьким ребенком! Там только мать Оксаны будет.

— А Стас?

— Он с родителями. Сестра-то у него в Германии.

— Вот и ты будешь дома!

— У меня кот!

Они почти переругались, и даже с Максом не особо разговаривали в электричке, а у Витебского вокзала расстались достаточно сухо — ему до дома полчаса пешком, ей — полчаса на метро. Новогодние огни в любом случае не радуют. Только мягкая шубка Арчибальда способна успокоить нервы, и его искренняя радость при встрече — вызвать на лице временной хозяйки настоящую, а не вымученную улыбку. Александр позвонил почти в десять вечера, когда она уже забралась под одеяло.

— Проверка, что ты дома, — Алена сразу догадалась, что рядом с ним сидит или скорее уже лежит Оксана. — У нас елка живая. Пахнет лесом. Придешь понюхать? И продегустировать французское шампанское, которое Эльвира проигнорировала. Ну?

— Я приду, — ответила она и повесила трубку.

Да, лучше бы Эльвира пила тогда с ними на равных. Не будь выпита та бутылка на двоих, они бы не оказались на одном диване, который послужил отправной точкой в их отношениях. А что будет финалом, Алена не знала. Но в понедельник, стерев с лица дневные поцелуи, она отправилась по магазинам. Купила подарки всем. Даже Стасу, хотя и не понимала, как передаст ему подарок — праздника в офисе не планировалось. Дольше всего она задержалась в игрушечном магазине и в итоге купила Чебурашку. А во вторник утром взяла и вызвала такси. Пропуск продолжал лежать в сумочке, и охранник спокойно пропустил ее наверх. Теперь оставалось переступить порог офиса, но открыв дверь, Стас не отступил.

— Что-то случилось?

Его взгляд действительно бегал от ее лица до сапог и обратно.

— Да, Новый год. Стас, можно не через порог?

Он не пригласил войти, а сам шагнул к ней, захлопнув дверь.

— Стас, здесь эхо.

— А ты говори шепотом.

Он нагнулся к ее лицу, коснулся лбом ее лба, и когда она отпрыгнула, выпрямился.

— Если тебе, конечно, есть, что мне сказать.

Она сунула руку в сумку и достала подарочную коробочку.

— С Новым годом!

Он принял подарок и после тихого «спасибо», вдруг схватил ее за запястье и бедром задвинул в самый угол. Его лоб вновь впечатался в ее.

— Лен, ты же не за этим пришла? Говори уже, в чем дело. Пожалуйста.

Рука с коробочкой оказалась за ее шеей. Она не то что говорить, дышать не могла от густого запаха хвойной туалетной воды.

— Лен, уходи от него, прошу тебя. Не завязай в этом дерьме, умоляю. Я все для тебя сделаю, только не губи себя с ним.

Алена со всей силой толкнула его в грудь. Теперь она не могла дышать уже от злости.

— Да почему же ты такой дурак!

Она рванулась вниз. Он следом. И чуть не оторвал рукав пуховика. Охранник выскочил к ним из будки, но Стас послал его достаточно грубо. Через секунду он уже шарахнул дверью за спиной Алены и силой дотащил ее до машины. Только дверь открыть не удалось. Она впечаталась в нее спиной, точно посадила пуховик на клей «Момент». Коробочка чудом осталась у него в руках, и сейчас он швырнул ее в коричневую жижу у колеса.

— Вы в своем репертуаре, Станислав Витальевич! — голос Алены дрожал, но слезы в горле пока не клокотали. — Какого черта с тобой мириться! Тебя надо просто забыть!

Он сжал ее плечи, шарф на шее, ледяные щеки. Поцелуй был таким же неожиданным, как тогда в темном подъезде. Только не коротким. Спина повторяла корпус машины, и Алена под тяжестью его тела не могла выпрямиться, хотя и цеплялась за полы расстегнутого пиджака. Но вот он рванул ее на себя, и она уткнулась ему в грудь, чтобы отдышаться.

— Я не отпущу тебя к нему! Не отпущу!

— Пусти!

Она вырвалась, но за спиной по-прежнему оставалась машина, а он отступил всего лишь на шаг.

— Я не за этим пришла!

Она присела и подняла коробочку.

— Я так долго выбирала эту зажигалку. Там еще сигары. И шоколад. А ты…

Он не взял коробочку. И даже спрятал руки в карманы.

— Мне ничего от тебя не надо, — голос стал таким хриплым, словно он выкурил за раз целую пачку сигарет. — Я не могу больше быть тебе другом. Не могу.

— Вот как? Чего ж так вдруг? Устранение конкурента? — теперь она чувствовала, что слезы подступили уже к самому горлу, и пыталась высказать все, как можно быстрее. — Бизнес, ничего личного? Кто кого обскачет? Перекупит? Не получится, Стас! Я собачкой бегала за тобой три месяца! Хватит! Тогда ты не видел меня в упор! А теперь, после Саши, ты мне не нужен, ясно?!

Он кивнул, но не отступил. Только с лица опустил взгляд на дрожащую в ее руках коробочку.

— Лена, он никогда не уйдет от Оксаны. Даже не надейся.

— Я в курсе. Он мне это сказал, не бойся. Саша поступил со мной всяко честнее тебя. А ты… — она уже говорила сквозь слезы. — Знаешь, ты напоминаешь сейчас Онегина. Перечитай финальную сцену. А Евгений у Пушкина далеко не герой.