Книга Просроченное завтра, страница 89 – Ольга Горышина

Он снова коснулся хрусталем ее хрусталя и с тихим «чин-чин» допил шампанское.

— Бери блины, — и он самолично положил несколько ей на тарелку. — Будем есть и пить. И представим себе, что нам действительно есть чего праздновать.

Александр наполнил бокалы заново, и Алена взяла в руки вилку и нож, умоляя их работать в ее руках красиво, чтобы Александр не вздумал подбирать с ее подбородка икринки. То, что она не придет сегодня домой, даже хорошо. Александр Сергеевич, не зная того, возможно, уберег ее от глупостей.

— Лен, я один теперь. Могу здесь пожить, так что снимаю с тебя кошачью повинность. Покормить Арчибальда я уж как-нибудь смогу. Да и с живностью не так скучно будет. А ты езжай к маме, навести ее, — и тут же перегнулся через стол. — Только Эльвире ни слова. Она будет орать, что не доверит мне даже кота. Я отпущу тебя, когда отвезу ее на вокзал. Если она не вызовет такси, конечно. Характер у нее говно, заколебала меня уже… — И добавил громко: — Чтобы все планы стали реальностью без особых кровопотерь. В виде царапин, например.

Он снова выпил половину, а она лишь пригубила бокал. Да, пусть все получится. Тогда в пятницу она скажет Дане, что они могут в воскресенье пойти в театр или не в театр…

— Лен, ну елки-палки, допей ты уже…

И она допила. Бокал звякнул о стол как раз с появлением Эльвиры.

— Я вызову тебе такси, хорошо? — повернулась она к Алене. — Сколько тебе еще времени надо, чтобы доесть?

— До утра, — ответил Александр. — И не спорь. Мы кино посмотрим. Я прекрасно усну на диване. Может, даже во время кино. Постели мне, пожалуйста.

— Пледом укроешься. Ты, наверное, так и ляжешь в пиджаке.

— О, господи!

Он подскочил так быстро, что фарфор с хрусталем зазвенели. Сорвал пиджак и галстук, а потом взялся за пуговицы на рубашке.

— Ты что делаешь? — почти вскричала Эльвира, когда его пальцы коснулись пуговиц на животе.

— Раздеваюсь! — Он вытянул руки из рукавов. — Именно это ты попросила меня сделать. В майке я выгляжу достаточно по-домашнему?

И Александр швырнул рубашку на заваленный уже стул матери.

— Саш, ты бы Лены постеснялся…

— Ты же ее не стесняешься! — вскричал он. — Так почему я должен?!

— Лен, я вызову такси…

В ответ на предложение матери он схватил бутылку и налил в бокал Алены столько, что пена пошла через край.

— Она остается. Или мы уходим вместе. Если ты очень хочешь, чтобы я сел за руль.

Эльвира развернулась и хлопнула кухонной дверью.

— Ты даже не представляешь, какими словами она называла мою жену, — прорычал Александр, глядя в стекло закрытой двери.

Алена опустила глаза:

— Я уже была здесь. Прости.

Он запустил пальцы в волосы.

— А чего мне-то тебя прощать… Это же все она. Надо уметь уважать выбор другого человека, даже если он тебе не нравится. Чего она добивается? Чтобы я развелся? Но этого никогда не будет.

Алена и не думала вставлять даже междометия в оставляемые им паузы.

— Пей, а то мне придется допивать одному.

Александр схватил полотенце и промокнул стол под ножкой ее бокала.

— Будем повышать градус или остановимся? — спросил он, убирая со стола пустую бутылку.

— Не будем.

И они двинулись в гостиную. Алена шла не совсем твердо, но в голове шумело не настолько, чтобы залезать на диван под одеяло.

— Лен, кто первым уснет, тот и спит здесь, ясно?

Александр достал из телевизионной тумбочки две кассеты и обернулся. От его взгляда захотелось натянуть одеяло под самый подбородок.

— «Легенды осени» или «Грязные танцы»? И там, и там контент на шестнадцать плюс. «Девять с половиной недель» не предлагаю.

Алена сглотнула слюну. Замечательно Александр Сергеевич держит границы общения. Под одним одеялом!

— На твой выбор, — ответила она осторожно.

— Я тогда «Фирму» поставлю.

— Ставь. Я не смотрела.

Он загрузил кассету и вернулся с пультом к дивану.

— Амбициозные женатые адвокаты могут тебе не понравиться, но ты сама на них сегодня согласилась. Так что давай двигайся.

Александр подвинул Алену к подушке и уселся в ногах, накинув одеяло только на колени. Через пять минут он уже крутил в руках часы, потом положил на столик и отвернул от себя фотографию брата со словами «Не подглядывай». Затем скрутил с пальца кольцо и положил рядом.

— Снимай серьги, вдруг уснешь.

Алена замотала головой.

— Я никогда не снимаю.

— Они тебе что, правда, не мешают? Или это только гвоздики колются?

— Только гвоздики, наверное. Я их не ношу.

— Да ты вообще серьги не меняешь. Мне твои предыдущие больше нравились. Снимай.

Алена стиснула зубы. Как же его раздражает Стас и все с ним связанное. Интересно, у них всегда были такие натужно-дружеские отношения или кризис повлиял?

— Лена, ты глухая?

Александр протянул руку и вытащил одну серьгу. Со второй она успела опередить его, и обе серьги легли к кольцу одновременно.

— Есть еще одна вещь, которая будет тебе очень мешать. Но с ней я помогать не стану. Я отвернусь, и ты уж сама как-нибудь. Позовешь, когда все. Я фильм смотрел. Так что можешь не торопиться.

И он повернулся к креслу, на котором лежал Арчибальд.

— Ничего интересного не будет. Можешь спать, чудовище.

Алена прислушалась к шуму в коридоре. Эльвира к ним не спешила. Может, вообще не выйдет. Снять бюстгальтер, не снимая рубашки, оказалось делом сложным. Поднимая ее к шее, она чуть не вырвала с корнем все пуговицы. Но вот уже кружева в руках, а рубашка на месте. Она сунула ненужную деталь туалета под подушку и подтянула одеяло к груди.

— Все!

Александр приподнялся и выдернул из брюк ремень.

— Ну вот, теперь можно и спать, — он улыбнулся. — Я хотел сказать, смотреть фильм. Давай вытягивай уже ноги мне на колени.

Но Алена их наоборот поджала, но он успел натянуть носок.

— Не, в капроне ты спать не будешь, красотка. Я тебе ночнушку принесу…

— Саша, мы же фильм смотрим. И сейчас десяти даже нет.

— Блин, тебе в колготках целый день не надоело? Мне вот надоело.

И он потряс в воздухе голой ногой, потом схватил пульт и поставил фильм на паузу.

— Возвращайся в ночнушке. Давай. Возражения не принимаются.

Алена схватила бюстгальтер и побежала в комнату. Крутой киносеанс. Она спрятала всю одежду в шкаф и осторожно вступила в гостиную, надеясь, что Саша остался в брюках. Фу, он даже позы не поменял.