Книга Наказанная любовью, страница 4 – Барбара Картленд

— Это будет великолепно!

— И к тому же все упростит, — удовлетворенно произнесла Тони. — Если ничего не случится, вы сможете приехать уже на следующей неделе или чуть позже.

Латония ожидала этого дня с нетерпением, потому что любила Тони, и сейчас думала, что будет очень обидно, если неожиданное письмо кузины означает крушение всех их планов.

Подъезжая к замку, Латония подумала, как это приятно — возвращаться в огромный дом, который в детстве казался таким загадочным.

Здесь было полным-полно укромных уголков, чтобы играть в прятки, а в детских, которые были размером чуть ли не во весь дом Латонии, можно было найти любую игрушку, игру или куклу.

Внезапно Латония осознала, что в будущем замок будет принадлежать не Тони, а ее дядюшке. Он был фамильной собственностью Бранскомбов, и Кенрик Комб, когда вернется из Индии, разумеется, поселится в нем. Латония никогда не видела этого человека и боялась, что он встретит ее неприветливо. В детстве она целые дни проводила в замке; по существу, она здесь жила, так же, как Тони. А теперь словно туча закрыла солнечный свет: Латония осознала вдруг, что после того, как Тони выйдет замуж и здесь воцарится новый лорд Бранскомб, она станет незнакомкой, которой придется звонить в дверь и ждать, захотят ли ее впустить.

Впрочем, пока этого не случилось, Латония намеревалась до конца использовать свои привилегии. Поэтому, спешившись, она бросила поводья груму и взбежала по лестнице. В холле был всего один лакей, которого Латония хорошо знала. Он собирал в углу разлетевшиеся от ветра бумаги.

— Доброе утро, Генри! — сказала, проходя мимо, Латония.

Лакей поднял голову и улыбнулся:

— Доброе утро, мисс Латония.

— А где мисс Тони?

— Наверху, в своей комнате. Она сказала, чтобы я отправил вас к ней, сразу как вы приедете.

Лакей не стал показывать дорогу, потому что в этом не было нужды. Он еще не закончил говорить, а Латония уже была на середине лестницы.

Она пробежала широкую площадку и поспешила к пышно обставленной спальне, которую Тони, став взрослой, облюбовала себе. До этого она, как и Латония, когда гостила здесь, спала на третьем этаже.

Латония подошла к двери и, не постучавшись, вошла.

Тони сидела у окна, выходившего в сад. Увидев кузину, она вскрикнула и вскочила на ноги.

— Ты здесь! Слава Богу, Латония, ты приехала!

С этими словами она подбежала к кузине и, обняв ее, прижалась к ней так, словно они все еще были детьми и искали утешения в объятиях друг друга.

— Я приехала сразу, как только получила твою записку, — сказала Латония. — Что произошло?

— Не знаю, как и сказать, — ответила Тони. Ее голос был хрипловатым и немного испуганным.

— Ты в ужасном состоянии! — воскликнула Латония. — Что случилось? Что-нибудь с маркизом?

— Нет-нет, конечно же, нет! — быстро ответила Тони.

У Латонии гора с плеч свалилась.

— Я ужасно боялась, вдруг что-то пошло не так и маркиз решил, что не может на тебе жениться.

— Ничего подобного. Айвен ничего не знает.

— Чего — ничего? — допытывалась Латония.

На мгновение Тони умолкла, а потом произнесла срывающимся голосом:

— Это все дядюшка Кенрик. Он вернулся в Англию… и послал за мной.

Латония слегка отстранилась, внимательно глядя на кузину:

— Ничего не понимаю! Почему же ты так расстроилась?

Тони тихо вздохнула.

— Я тебе все расскажу, — сказала она. — Давай сядем у окна.

Девушки сели на диванчик у окна. На лицо Тони упал луч солнца, и Латония увидела, что ее глаза стали темными от переживаний. Она протянула кузине руку.

— Так в чем же дело, дорогая моя? Что тебя так тревожит? — спросила она участливо. — Что-то серьезное?

— Боюсь, что да, — отозвалась Тони.

— Расскажи мне, — попросила Латония. Тони снова вздохнула и начала:

— Это случилось месяца четыре назад.

— Что именно?

— Один молодой человек в Лондоне влюбился в меня и выставил себя на посмешище.

— Кто это был?

— Его имя — Эндрю Ауддингтон. Он военный и приезжал в отпуск из Индии.

Латония подумала, что все связанное с дядюшкой Тони так или иначе имеет отношение к Индии, но вслух ничего не сказала.

— Он довольно привлекателен и отлично сложен. Вначале я была очарована.

— Другими словами, ты с ним флиртовала, — заметила Латония.

— Ну да! — вызывающе сказала Тони. — Я флиртовала с ним, но это не значит, что я влюбилась в него! Это вообще ничего не значит!

— Н-ну… конечно.

— А он становился все настойчивее. Да и вообще, как я уже говорила, он выставлял себя на посмешище. Куда бы я ни ехала, он повсюду за мной увязывался. Он писал мне по три-четыре раза в день, а когда мы встречались, каждый раз делал мне предложение. Одним словом, он вел себя очень несдержанно, и вскоре мне это надоело.

Латония промолчала, но про себя подумала, что ее кузина производила подобное впечатление на многих мужчин. В ее присутствии любой терял голову, и Латония не раз была этому свидетельницей.

— Продолжай, — попросила она.

— Чем дальше, тем хуже, — снова заговорила Тони, — ив конце концов я сказала ему, что больше не желаю его видеть.

Она опять замолчала, но Латония, чувствуя, что история не закончена, спросила:

— И что же он сделал?

— Он попытался покончить с собой! Латония вздрогнула:

— К-как?

— У Эндрю был револьвер, но у него, вероятно, дрогнула рука. Он не попал себе в сердце и выжил.

— И что же сделала ты? — спросила Латония.

— А что я могла сделать? — отозвалась Тони. — Мне было жаль… очень жаль… но я же не виновата…

Латония нарушила наступившее молчание очередным вопросом:

— Но если с тех пор прошло так много времени, отчего же ты вдруг забеспокоилась?

— Понимаешь, мать Эндрю пожаловалась дядюшке Кенрику.

— И он рассердился?

— Как я понимаю — ужасно!

— И захотел тебя видеть?

Не в силах более сдерживаться, Тони выпалила:

— Он сказал, что заберет меня с собой в Индию! Сказал, что я вела себя недостойно и что, вероятно, моя компаньонка плохо за мной следила!

— Но ты же можешь все ему объяснить… — начала Латония.

— Думаешь, он станет слушать? — перебила Тони. — Нет! Он даже разбираться не станет! Он просто отдал приказ!