Книга Невеста наместника, страница 124 – Наталья Караванова

— Так это — теплый мир?

Было зябко, как в тумане.

— Не такой уж он и теплый…

— Это место очень похоже на теплый мир. Неужели не чувствуешь сплетения здешних энергий? Если отправиться по тропам дальше, то можно многое услышать и узнать… Шанни, скажи честно, ты жива? Здорова? С тобой все в порядке? Хотя, какое в порядке…

— Я легла спать, — нахмурилась она. — Наверное, я сплю.

— Тогда, может быть, тебе стоит проснуться. Ты ничего не пила? Никаких снадобий?

— Не… не помню. А как мне проснуться?

Она продолжала, как за якорь, держаться руками за след Шедде. И вопреки словам призрака, продолжала его «лечить».

— Шанни… не надо.

— Что?

— Сейчас не надо думать о чеоре та Хенвиле. Перестань его спасать, ты впустую тратишь силы.

— Если это не сон.

— Это не сон. Я тебе клянусь. Так. Вспомни, как ты тут оказалась? Откуда пришла?

— Не знаю. Я спала. Во сне бежала за кем-то, спешила. По городским улицам. А потом увидела здесь Шеддерика и… ну, подумала, что мне надо сюда, за ним. Но его уже не было.

— Тебе раньше такое не снилось?

Темери только покачала головой.

Призрак Ровве вдруг вытащил из кармана гадальные плашки. Точно такие, какие она когда-то нашла в комнате, в которой Роверик погиб. Наверное, они сгорели вместе с каретой, в которой она выехала из монастыря. Если та карета сгорела.

— Вытащи три! — предложил Ровве.

— Я же не смогу до них дотронуться.

— Сможешь. Шанни, мы в теплом мире. Здесь нет вещей, есть только образы и смыслы…

Значит, подумала Темери, здесь я смогу выполнить высказанное недавно обещание.

Она молча вынула три картинки… и со всех трех на нее смотрели черепа. Три черепа — три смерти. Неотвратимый, безнадежный расклад…

У Ровве вдруг широко распахнулись глаза.

— Тебе надо вернуться. Срочно. Скорей всего опасность угрожает тебе в холодном мире, не здесь. Ты видишь тропу?

— Здесь ничего нет. А ты сам… ты видишь?

— Нет, я не… тебе не подойдет мой способ, я же мертвый. Я перемещаюсь не по тропам а к людям, с которыми связан обещанием. Если ты так попробуешь, то вряд ли вернешься в свое тело. Мне жаль…

— Ничего.

Темери все же подошла к нему и взяла за руку: под пальцами человеческой плоти она не почувствовала, но это все-таки был не воздух, а что-то упругое, теплое. Она не придумала с чем сравнить.

— Не уходи. Я позову Шедде. Может, он сможет разобраться?

Светлый лорд чеор Шеддерик та Хенвил

Ифленский флот при попутном ветре пришел куда раньше, чем его ждали. В этот год Император отправил шесть судов, торговыми из них были только четыре. Два больших, новых военных корабля должны были внушить обитателям и города и цитадели, что шутить с ними бессмысленно и опасно.

Они вошли в бухту на закате. Военные встали на рейде. Два торговца причалили к берегу, два остались ждать своей очереди на разгрузку. Горожане высыпали на набережные Тоненга. Не встречать — посмотреть.

Шеддерик, одолеваемый и усталостью и дурными предчувствиями, решил пока не будить Темери. Пусть отдыхает и не мелькает перед глазами новоприбывших.

Новости гостям, конечно, сианы уже передали. Но оставалось надеяться, что без подробностей.

Шлюпка с флагмана причалила, когда край солнца как раз коснулся края воды. У Шеддерика отлегло от сердца — кажется, все не так плохо, как он себе придумал. Командовал в шлюпке его старый знакомый. Двенадцать лет назад этот высокий седеющий уже военный командовал вторым кораблем императорской океанической экспедиции. Право командовать первым принадлежало Шеддерику Хенвилу…

Чеор та Старрен, теперь — адмирал ифленского флота, — внешне изменился мало. Все тот же внимательный взгляд. Те же прямые манеры. На приветствие Шеддерика он ответил коротким кивком и пожелал видеть наместника, как можно быстрее. У него к Кинрику та Гулле были вопросы.

— Идемте в цитадель, — пригласил Шеддерик. — Наместник тяжело ранен и сейчас не может вас встретить. Но завтра утром, возможно, удастся это устроить.

Старрен дал команду четырем своим матросам следовать за собой.

— А где охрана?

— Охрана?

— Хеверик всегда выделял десяток гвардейцев, чтобы мы могли безопасно пересечь город.

— А. Нет, охраны не будет. Город не станет причинять вам вред. Если вы, конечно, не начнете причинять вред ему. Здесь недалеко и ехать предстоит в экипаже.

Для скорости Шедде действительно выехал навстречу гостям в одном из больших экипажей с каретного двора цитадели.

В карету поместились все, даже два матроса. Еще два — пристроились на запятках, и было видно, что так путешествовать они тоже привыкли.

— Я распорядился, чтобы вам подготовили комнаты, — сообщил Шедде гостям. По виду и интонациям Старрена было понятно, что ему его миссия не нравится, и он еще не до конца разобрался, почему для нее выбрали именно его.

— Хорошо. — Адмирал мрачно смотрел в окно. Мимо плыли обшарпанные кварталы Нижнего города.

Ничего, думал Шедде. Подлатаем.

Скоро миновали мост через Данву, Речные ворота, верхний город. А вот уж и парадные ворота цитадели.

То, что «латать» Тоненг предстояло уже не ему — не имело такого уж большого значения.

— Я смотрю, местный рынок немного оживился с прошлой осени, — заметил адмирал.

— Да. Мы понизили пошлину, это привлекло торговцев.

— Понизили пошлину? Это не скажется на поставках на острова?

— Это не касается экспорта. Дела внутренней торговли. Позволит получить немного денег в казну.

— Решение принял Хеверик?

— Нет, уже Кинрик.

— Понятно.

Разговор снова скис.

Когда карета уже подъезжала к цитадели, Шедде сказал:

— Пришлю к вам распорядителя. Договоритесь о завтрашнем торжественном приеме. Если желаете, можете сегодня отужинать со мной — у меня в кабинете. Все праздничные и торжественные дела оставим на завтра.

— Да. Хорошо. Ужинать я, правда, предпочел бы в своей каюте. Хотя… я думаю, вы тоже хотите поскорей закончить с официальными церемониями и этими дипломатическими играми, Хенвил. Так что я приду к вам в кабинет.

Прозвучало это как угроза. А совсем скоро Шеддерик понял, что угрозой и являлось.

— Почему вы согласились поддержать этот нелепый заговор? — спросил чеор та Старрен, так и не притронувшийся к еде.

В одной из стеклянных дверок шкафа для документов догорали последние остатки заката. В небе за окном осталась одна единственная тонкая красная полоска.