Книга Тот самый парень, страница 76 – Джиллиан Додд

А потом я складываю два и два и понимаю, что она вполне откровенно намекает, что нужно соблазнить ее сына и забеременеть!

Я в шоке. Больше, чем в шоке.

Нет, в двойном шоке.

Практически потеряла дар речи.

Нет, я абсолютно точно потеряла дар речи.

Я открываю рот, но ничего не говорю. Я даже брауни откусить не могу. А он покрыт этим вкусным вязким красным мятным веществом. Я просто смотрю на кусок на моей вилке.

Мы словно играли в пятнашки, и кто-то только что закричал: «Замри!»

Так я и сделала!

Мне не нужно ничего говорить, потому что она продолжает:

– Знаешь, я правда волнуюсь, что будет, если Филипп решит жениться на ком-то другом, а не на тебе.

Как мы перешли от еды к детям и свадьбе?

И теперь она женит его? Что с ней не так?

– Что вы имеете в виду? – Кажется, я где-то потеряла нить разговора, потому что я вообще не понимаю, о чем она.

– Ну, ты знаешь, большинство девушек Филиппа ощущали угрозу с твоей стороны. И я просто боюсь, что если он женится на такой девушке, то я сделаю все что угодно, чтобы она чувствовала себя уютно.

Потом она пускает в ход тяжелую артиллерию.

– Возможно, нам придется реже приглашать тебя в гости.

Ой, больно.

Мне хочется плакать.

Я смотрю на нее грустными щенячьими глазами и говорю:

– Хотите сказать, что, если Филипп женится на другой, вы выкинете меня из семьи?

– Ну, Джей-Джей, мы никогда не сможем избавиться от тебя.

Словно я щенок, которого она подумывает отнести к пруду.

– Я просто хочу, чтобы ты поняла, что в будущем ситуация может осложниться. – Ее взгляд становится теплее.

Мы явно больше не говорим о погоде.

– Я не уверена, что Филипп вообще захочет встречаться со мной, а уж тем более жениться на мне. Вы с ним об этом говорили?

– Нет, но я знаю, что он испытывает к тебе. Это вполне очевидно.

– Да?

Все еще?

Она считает, что Филипп хочет жениться на мне?

У меня появляется гениальная идея.

– Вы могли бы просто удочерить меня. Тогда никто бы не жаловался и вам бы не пришлось избавляться от меня.

Она слишком быстро соображает и говорит:

– Разве не легче попробовать начать отношения с Филиппом?

– Возможно, – говорю я то, что она хочет услышать.

Знаю, что она никогда не выкинет меня из их жизни, но она приводит весомый довод.

У некоторых девушек Филиппа были сомнения насчет меня.

Ладно. У большинства.

Но, клянусь, я всегда веду себя с ними мило. Так что дело не во мне. Бóльшая их часть казались мне милыми.

Нет, это не совсем правда.

Я думаю о прошлом и даже не могу вспомнить ни одну девушку Филиппа, которая пришлась бы мне по душе.

Замечали ли это все его девушки?

Все эти годы я испытывала скрытую ревность?

Нет, не может быть. Просто девушки понимали, что если Филиппу придется выбирать между ними и мной, то победа будет за мной.

Так он и сделал бы.

Это в нем мне больше всего и нравится.

Наверное, пришло время вернуть должок.

Эй, погодите, я же уже это сделала.

Сегодня.

Я выбрала Филиппа, а не Джимми. Какая я молодец!

Я понимаю, что Джули что-то говорит.

– Джей-Джей, о чем ты так усердно думаешь?

– Просто о сказанном вами. Вы правы. Никому из девушек Филиппа я не нравилась.

Она улыбается мне широкой улыбкой. Она любит оказываться правой.

– Они ревновали к тебе. У Филиппа к тебе очень сильные чувства и их сложно скрыть. Эшли недавно сказала мне, что, по ее мнению, Филипп всегда был влюблен в тебя.

– Знаю. Наверное, я всегда чувствовала то же самое.

Вот черт!

Не могу поверить, что эти слова сорвались с моего языка!

Теперь она улыбается по-настоящему.

Боже, она хороша, эта хитрая женщина.

Каким-то образом (наверное, она добавила Сыворотку Правды в брауни) мать Филиппа заставила меня признаться, что я люблю ее сына.

Ей нужно переквалифицироваться в дознавателя.

Она бы скармливала людям конфеты, и они бы раскаивались во всем содеянном, прежде чем понимали, что она делает.

Я уже сказала достаточно, чтобы подставить себя, а она была мне почти как мама, так что могу рассказать ей и всю остальную правду.

Потому что это беспокоит меня.

Моя трусость.

– Я боялась прислушаться к своим чувствам, потому что не хочу все испортить и потерять его. Нашу дружбу. Я этого не переживу.

Она достает бутылку вина, откупоривает ее и наливает мне полбокала.

– Тебе не нужно думать о потере друга, дорогая. Тебе нужно думать, что ты можешь получить намного больше.

Я смотрю на бокал перед собой. Боже, она знает, как использовать визуальные образы.

– Это типа про «стакан наполовину пуст или наполовину полон»?

Она вскидывает бровь. Боюсь, что если не поддамся, она дойдет до пыток.

– Понимаю, – говорю я, смеюсь и поднимаю руки, признавая поражение. – Правда, понимаю.

Потом она подходит к книжным полкам в гостиной, достает оттуда фотографию и ставит передо мной.

На фотографии мы с Филиппом. Еще малыши.

Разумеется, голышом.

Интересно, наши родители когда-либо задумывались, что не совсем правильно постоянно держать нас вместе в чем мать родила. Возможно, мне нужно отправиться к психологу, чтобы меня вытащили из ранних воспоминаний. Возможно, это их вина, что я не могу это забыть.

Я секунду размышляю над тем, чтобы сказать ей об этом, но передумываю и просто смотрю на фотографию.

Еще одна визуальная картинка.

Я не могу не поймать себя на мысли. Она все это спланировала или просто импровизирует? Если второе, то мне надо записаться к этой женщине на уроки по манипуляции. Я всегда считала, что это моя самая сильная сторона, но теперь понимаю, что я в этой области просто дилетант.

Я вновь возвращаюсь к фотографии. Знаете, я впервые в жизни не дернулась и не поморщилась, увидев этот кадр.

Боже, наверное, за эти годы я стала мудрее.

Я удивляю себя, признавая, что согласна с миссис Мак.