Онлайн книга «Убийство в декорациях Чехова»
– Когда назавтра все узнали о смерти Снегиной, – продолжила Вера Петровна, – муж все рассказал и показал мне бутылку, в которую наливал вино. Мы оба пришли в ужас. – Испугались, что Снегина отравилась и это станет известно следствию? – спросил Митрошников. – Каждый день ждали и боялись, что Виктора арестуют, – подтвердила Вера Петровна. – Но ваш супруг остался жив. – В том-то и дело! – вмешался Магит. – Вероятно, концентрация яда оказалась слишком мала для того, чтобы убить человека. Митрошников снова обратился к жене Магита: – Вы дали показания, что после прогона ушли домой вместе с мужем. Выходит, соврали? – А как вы хотели?! – занозисто воскликнула Вера Петровна. – Он хоть и подлец, а все же муж! – Вера! – с упреком воскликнул Магит. – С вами все ясно. – Митрошников перевел взгляд на Строкова: – Но вы здесь при чем? – Той ночью я тоже оставался в театре, – признался он. Следователь удивленно замер, потом проронил: – Вы-то зачем? Петрушанская насмешливо пояснила: – В те времена Платон Васильевич был по уши влюблен в Раечку Снегину. – Я боготворил ее, – тихо сказал Строков. – Так-так… – следователь нехотя покачал головой. – Ну, что же делать… Рассказывайте. Строков заговорил: – После прогона я вдруг заметил, что Снегина задержалась в гримерке, и я уже хотел пойти к ней, чтобы объясниться… – В любви? – догадался Митрошников. – И что же вам помешало? – Он. – Строков, не глядя, кивнул на Магита. – Он первым вошел в гримерку, где была Снегина. – Но вы-то сами где были? Откуда все это видели? Немного помолчав, Платон Васильевич сделал над собой усилие: – В туалете. Оттуда была видна дверь гримерки. – Ну да… – усмехнулся следователь. – Чем не наблюдательный пункт. – Там его обнаружила я, – вступила в разговор Петрушанская. Митрошников перевел на нее непонимающий взгляд: – И вы тоже?.. – Я тоже задержалась после прогона, – с вызовом заявила она. – Видела, как Платон Васильевич спрятался в туалете. А поскольку мы с Раечкой занимали одну гримерку, я решила, что у них назначена встреча. – С чего вы решили? – Во-первых, я заметила, что Снегина тянет время и ждет, пока я уйду. Во-вторых, я уже знала, что Платоша по ней сохнет. – Ревновали? – спросил следователь. – Конечно же да. Глупая была, молодая… – Значит, вы тоже спрятались? Где, если не секрет? – В карете, – ответила Петрушанская. – Простите… Не понял. – В запаснике декораций с незапамятных времен хранится старинная карета. Из ее окошка видны туалеты, гримерки и коридор. Она, кстати, до сих пор стоит в запаснике. Ее хорошо видно: та же позолота и занавески на окнах. – Значит, вы обнаружили Строкова в туалете, – резюмировал следователь. – Она меня выследила, – поправил его Строков. – Как бы то ни было, – сказала Петрушанская, – той ночью мы оба узнали, что Виктор Харитонович и Раиса Снегина – любовники. – После этого вы и Платон Васильевич ушли из театра? – Если бы так… – Рассказывайте, – с невыразимым унынием распорядился Митрошников. – Мы уже хотели уйти, но чуть не столкнулись с Раечкой, – сказал Строков. Петрушанская добавила в объяснение: – Она в романтическом настроении вышла из гримерки и упорхнула на сцену. Мы вернулись в туалет, потом спустя время вышли и, обогнув сцену, чуть не столкнулись с охранником. Убегая, Платон Васильевич потащил меня на лестницу и оттуда – на чердак. – На чердаке мы встретили их, – заключил Строков. Митрошников помолчал, потом уточнил: – Их – это значит Мезенцева и кого-то еще? Мезенцев обеспокоенно заерзал на стуле: – Позвольте я сам расскажу! – Что ж до сих пор не рассказали? – поинтересовался следователь. – Оставьте свои издевки. На чердаке я был вместе с Колесниченко. – Ага… Вот оно что. – Тамара в то время была замужем за директором театра. Надеюсь, вы понимаете, чем это грозило мне. – Я правильно понимаю? – спросил Митрошников. – Истинной причиной сокрытия информации была не забота о репутации замужней женщины, а страх за свою артистическую? – Можно сказать и так, – ответил Мезенцев. – Интересная складывается картина… В театре ночью полно народа, а охранник – ни сном ни духом. – Всю ночь мы вчетвером провели на чердаке, – заметила Петрушанская. – Утром, когда набежал народ, мы спустились, и никто ничего не заметил. – Но вы-то, Зинаида Ларионовна, почему молчали? – Я была замужем, Платон Васильевич – женат. Когда выяснилось, что Снегина мертва, мы договорились молчать. Никто из нас четверых не захотел быть замешанным в эту историю. Мезенцев с упреком поглядел на Веру Петровну: – Не знал, что тебе с первого дня все было известно. Ты как дурака, обвела меня вокруг пальца. – А ты и был дураком. Поэтому я вернулась к Магиту. – Я бы попросил! – урезонил их следователь. – Итак, каковым будет резюме нашей встречи? – Срок давности истек, и нас не привлекут к ответственности за сокрытие информации. Целью нашего заявления является лишь то, чтобы эта история не была искажена и не имела других интерпретаций, – сказала Петрушанская. – О! Как мудрено, – заметил следователь. – Хотите скажу то же самое, но только по-человечески? Вы услышали о предстоящем аресте Колесниченко и побоялись, что та даст на вас показания. Решили упредить? Но должен заметить, один из вас оказался намного проворнее остальных. Все взгляды устремились на Мезенцева, и только Магит сказал: – Именно поэтому сегодня мы собрались впятером. Так сказать, чтобы избежать разночтений и наконец поставить точку. – Предположим, поставили, – согласился Митрошников. – Конечно, после стольких лет дело Снегиной вряд ли возобновят. Но возможно, вам всем придется дать официальные показания. Тем временем в комнату заглянул офицер юстиции: – Товарищ следователь, Васильев привез Костюкову. – Отведите ее в кабинет директора, приставьте человека и не спускайте с нее глаз! Я скоро приду снимать показания, – сказал следователь и поинтересовался: – Что с Колесниченко? |