Онлайн книга «Зажечь небеса»
|
Интересно, Уэстон именно это планировал? Я не могла отвести от него взгляд, и наверняка он, с его блестящим умом, заметил мое пристальное внимание. Если бы он спросил, в чем дело, я не знала бы, что ему ответить. Закон должен запретить Уэстону облачаться в строгий костюм: в нем он настолько красив, что я испытывала счастье, просто сидя рядом с ним. «Боже, но это же значит, что у нас с Уэстоном свидание. Правильно?» За ужином Уэстон то и дело пытался завязать разговор. Не раз он заговаривал на какую-то тему, но тут же умолкал и принимался гонять еду по тарелке. Я решила на него не давить. В конце концов, он сегодня услышал плохие новости, и неважно, ожидал он того или нет. Ему сейчас нужен друг, а не ополоумевшая от его обаяния девица, которая раздевает его взглядом каждую секунду. Ужин нам подали чудесный, и Уэстон поддерживал непринужденный разговор, но был сам на себя не похож. Наконец мы поднялись наверх и остановились перед дверями наших номеров, погрузившись в неловкое молчание. Мне снова показалось, что Уэстон хочет что-то сказать, и я почувствовала, что не стоит на него давить, но оставлять его в одиночку переживать сегодняшние плохие новости тоже не хотелось. – Я напилась кофе на десерт, – наконец сказала я. – И совершенно не устала. Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм или еще что-нибудь? – Не знаю… – Лицо Уэстона исказила гримаса, он наклонился и схватился за правую икру. – Проклятые спазмы. – Знаешь, я сегодня кое-что купила, возможно, это поможет. Подожди немного, я только переоденусь. Увидимся в восемь часов? Уэстон помолчал, словно колеблясь, потом кивнул. – Хорошо. Переодеваясь в пижамные штаны и рубашку на пуговицах, я посматривала на пакет с подарком, лежащий на моей кровати. Пока я сидела в зоне ожидания возле кабинета врача, я прочитала в одном из буклетов, что при травмах спинного мозга полезен массаж – помогает стимулировать нервные окончания. Перед ужином я зашла в гостиничный спа-салон и купила бутылочку масла для массажа. Я негромко постучала в смежную дверь между нашими номерами. – Да, – откликнулся Уэстон. Он сидел на кровати, откинувшись на прислоненную к спинке подушку; на нем были футболка и тренировочные штаны, и выглядел Уэстон так же сногсшибательно, как и в костюме. Внезапно моя невинная затея сделать ему массаж показалась мне не такой уж невинной. Прикоснуться к его обнаженной коже… до чего заманчиво. – Пока я ждала тебя в медицинском центре, мне на глаза попался один буклет, и там было написано, что массаж помогает облегчить боль и снять стресс. Вот я и подумала, что могу… потереть тебе спинку? Вообще-то, ты и сам должен был уже давно об этом подумать, массаж нужно делать несколько раз в месяц, и выполнять его должны профессионалы. Может, мне записать тебя на завтра в спа? Я вдруг поняла, что лепечу абы что, только бы говорить. Я еще никогда не вела себя так в обществе Уэстона. «Веди себя по-взрослому. Он же твой друг». Уэстон покачал головой. – Не знаю. – Ничего, – сказала я. – Нам не обязательно это делать. Я просто хотела помочь. – Знаю. Одно долгое мгновение он смотрел мне в глаза, и я придвинулась ближе к кровати. – Тебе больно? Скажи правду. – Правду, – пробормотал Уэстон и издал тихий, горький смешок. – Уэстон… – Ты действительно хочешь ко мне прикоснуться? Он боролся с предвзятым отношением к себе, а я боролась с желанием сказать ему, что он идеален. У меня уже чесались руки, так я мечтала прикоснуться к нему. – Думаю, массаж поможет, – проговорила я, чувствуя, как учащенно бьется сердце. – Но только если тебе будет комфортно. Он помолчал, на его посуровевшем лице промелькнула нервозность. Наконец он кивнул, а потом снял футболку. Бутылочка с маслом едва не выпала у меня из рук. Кровь закипела у меня в жилах, на память живо пришла та ночь, когда мы сплелись в объятиях на диване. Тело, которое уже однажды прижималось к моему, вес которого я ощущала, теперь оказалось прямо передо мной, и каждый его дюйм остался таким же твердым и совершенным, как в моих воспоминаниях. Его грудь была словно высечена из мрамора, на животе четкие «кубики» брюшного пресса, а его руки… За те месяцы, что Уэстону приходилось крутить колеса инвалидного кресла, его руки превратились в произведение искусства. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы отвести взгляд от его бицепсов, плеч и даже предплечий – особенно предплечий – четко очерченных, загорелых, с гладкой кожей… – Мне лечь на живот? – спросил он. – М-м-м, да. Пожалуйста. Уэстон перекатился на бок, подтянул одну ногу, перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Я вылила несколько капель прозрачного масла ему на спину – мышцы на ней были вылеплены так же идеально, как мышцы груди и живота. Твердые мускулы под гладкой кожей. Я растерла масло по его плечам и верхней части спины. – Так хорошо? Уэстон кивнул, не поднимая головы от подушки, его голос звучал слегка приглушенно. – Идеально. – Я так и думала, – проговорила я, вздыхая с облегчением. – В буклете было сказано, что очень важно поддерживать свое тело в тонусе. Я провела ладонями по его спине сверху вниз, нажимая кончиками пальцев на идеально вылепленные мышцы, всё ниже и ниже… – Черт! – воскликнул Уэстон, его торс внезапно дернулся под моими ладонями. Я отдернула руки. – Что? Прости! Я сделала тебе больно? – Нет, нет, это шрам. То место, куда попала пуля. Когда к нему прикасаешься, возникают странные ощущения. – Уэстон снова лег на живот. – Так сегодня сказал доктор. Извини, нужно было тебя предупредить. Мой взгляд остановился на поясе его брюк, над которым белела полоска шрама, протянувшаяся вдоль позвоночника. – Что ты чувствуешь? – спросила я. – В груди что-то екнуло. Как будто меня одновременно обдало холодом, жаром, и возникло покалывание. – Это хорошо или плохо? Уэстон помолчал. – Хорошо, – проговорил он наконец. – Ощущения… приятные. – Мне продолжать? Осторожно? Он кивнул в подушку. – Ага. Продолжай. Я провела ладонями по его бокам, потом снова прикоснулась к нижней части его спины. Уэстон резко вдохнул, мышцы его спины напряглись – какое удивительное, прекрасное зрелище! – Лучше мне остановиться, – сказала я. «По многим причинам». – Кажется, я делаю тебе больно. Уэстон не подтвердил и не опроверг это мое утверждение, только сказал: |