Онлайн книга «Зажечь небеса»
|
Я оделся и отправился в пекарню – путь до нее от моего дома был неблизкий. К тому времени как я добрался до «Белого султана», солнце уже стояло высоко в небе, а перед прилавком выстроилась длинная очередь желающих отведать свежей выпечки. Эдмон и Фил обслуживали покупателей, но Отем нигде не было видно. Я остановился возле двери, но Эдмон заметил меня, и его лицо озарила неуверенная улыбка. – Месье Тёрнер, – воскликнул он. – Рад вас видеть. – Отем сегодня нет? Пекарь покачал головой. – Она позвонила и сказала, что заболела. – Проклятие. Спасибо. Я начал разворачивать коляску, но Эдмон меня окликнул. – Уэстон, – сказал он, – я беспокоюсь за нашу девочку. Когда она вчера уходила, то была сама не своя. Наша девочка. Я чуть не ляпнул, что больше не имею права называть Отем «нашей» девочкой, но вовремя прикусил язык. У меня в сердце еще горела крохотная искорка надежды, и я не собирался ее гасить. – Я тоже беспокоюсь, – ответил я. Выехав из пекарни, я пустился в нелегкий путь до Плезант Драйв, улицы, на которой жила Отем. Крутя колеса коляски, я, как заклинание, повторял слова профессора Ондивьюжа: «Любовь способна уврачевать и простить всё». Я ехал, опустив голову, в глубокой задумчивости, почти не смотрел по сторонам и в итоге чуть не сбил какого-то парня, шагавшего мне навстречу, но в последний момент затормозил. – Черт побери, уйди с дороги… Я поднял глаза и обомлел. На меня сверху вниз смотрел Коннор: загорелый и сияющий, он стоял, засунув руки в карманы шерстяной куртки. – Привет, – сказал он. Взгляд у него был ясный и спокойный, ни следа злости и тоски, омрачавших его лицо, когда он уходил в прошлый раз. – Привет, – сказал я. В голове стало пусто и звонко. Губы сами собой расплылись в улыбке, в груди потеплело от облегчения и счастья. Если бы я мог стоять, то крепко бы его обнял, чтобы все старые разногласия исчезли. – Что ты здесь делаешь? – спросил я. – Ты вернулся? Навсегда? – Пока нет, просто приехал ненадолго. На пару дней. Но в июне мы вернемся. – «Мы»? Коннор вздернул подбородок. – Руби и я. – Руби. Надежда, которую я до сего момента пытался сдерживать, едва не вырвалась наружу. – Руби… Ты и Руби… – прокаркал я. – Это шутка? – Нет. Мы вместе уже несколько месяцев, и я ее люблю. – Ты ее любишь… – Я потер лицо обеими руками. – Отем знает? Коннор потер шею. – Знает. – О, черт возьми, – пробормотал я, обмякая в кресле. – Ага. Так неудачно всё совпало. Вчера вечером Руби как раз собиралась поговорить с Отем, а я именно в это время заскочил к ней из гостиницы, но мне приспичило помочиться, и тут – бах! – домой возвращается Отем. – Вчера вечером?! – воскликнул я. – Ты шутишь, что ли, черт тебя подери совсем? Тлеющий огонек надежды на то, что мы с Отем помиримся, погас. – Уэс… – Поверить не могу. Я разбил ей сердце, и тут заявляешься ты и добиваешь ее. Лучше и быть не может. – Я попытался объехать Коннора, но он преградил мне путь. – Боже мой, Уэс. Подожди. – Уйди с дороги, болван. Он попятился. – Мы можем поговорить? – Ах, теперь ты хочешь поговорить? – Да, хочу. Ты и впрямь зол на меня за мое долгое молчание? Это ты-то? Потому что это просто бред, Уэс, и ты это знаешь. Я это знал, и осознание собственной неправоты выводило меня из себя даже больше, чем закрученный нами клубок тайн, лжи и разоблачений. – Мне пора, – сказал Коннор. – Мне нужна была помощь. И желательно не такая, какую обычно обрушивали на меня родители. Мне нужно было начать всё с начала. – Но шесть миллионов долларов, которые они перевели на твой счет, ты принял. – Чувак, почему ты такой засранец? «Потому что ты меня бросил. Ты, мой лучший друг, бросил меня в трудный момент моей жизни». – Потому что ты свалил почти на год, не сказав, куда направляешься и всё ли с тобой хорошо. – Я поддерживал контакт с родителями. Господи, Уэс, ты же сам меня видел. Головные боли, провалы в памяти; любой громкий звук выводил меня из себя. Если кто-то ронял рядом со мной ручку, мне казалось, будто грянул выстрел. – У него на скулах заходили желваки, но потом он улыбнулся – я еще никогда не видел у него такой улыбки. – Но рядом с Руби… мне было так хорошо. Я хочу сказать, она не мирится с моими закидонами, она уговорила меня пойти к психологу и помогла найти работу… Она удивительная. Наконец-то я нашел человека, которому подхожу. – И это Руби, – проговорил я. – Из всех женщин мира ты выбрал именно ее. – Мы не выбираем тех, кого любим, – ответил Коннор. – Мы так ужасно поступили с Отем, но вчера я во всём признался. Я сказал ей, что… – Ты с ней говорил? – Вчера вечером. – И? – Я крепче сжал ободы колес инвалидного кресла, потому что боялся, что попытаюсь вскочить и схватить лучшего друга за грудки, а это закончилось бы позорным падением. – Она очень расстроилась, – ответил Коннор. – Но я всё ей объяснил и сказал, что это моя вина. – И всё мгновенно наладилось, правда? Отем тебе поверила и сразу побежала ко мне, бросилась в мои объятия и всё простила. – Сейчас моими устами говорил мерзкий тип по прозвищу Амхерстская Задница. – Ты извинился, улыбнулся своей очаровательной улыбкой, и на этом твоя роль в этой истории закончена. Твои руки чисты, так что вы с Руби можете, вальсируя, уйти в закат и оставить меня ни с чем. – О чем ты, черт побери? Я же пытался… – Забудь. – Я понял, что если немедленно не закончу этот разговор, то выдам какое-то непростительное оскорбление, после чего мы уже никогда не примиримся. – Возвращайся к своей девушке и к своим деньгам. Открой свой спорт-бар и будь счастлив. Ты ничего не понимаешь в чужих страданиях, так что лучше оставь это профессионалам. – Верно, Уэс, – согласился Коннор. – В страданиях ты профи. Ты решил страдать всю жизнь. Только знаешь что? Именно это ты и получишь. – У него на скулах заходили желваки. – Ты никогда не сможешь постоять за себя. Когда доходит до дела, ты прячешься, прямо как сейчас. Я уставился на него, но Коннор выдержал мой гневный взгляд, не моргнув глазом. – Прости мою грубость, но это правда. Ты думаешь, что мы с Руби – последняя соломинка для тебя и Отем, но это не так. Действительно, всё очень неудачно совпало, но так уж вышло, и… |