Книга Зажечь небеса, страница 9 – Эмма Скотт

– Мы все стараемся сохранять спокойствие, помнишь? – обратился к ней Пол. Он протянул руку Коннору. – Рад, что ты вернулся, солдат. И благодарю за службу.

Коннор сел немного ровнее, на его лице промелькнуло нечто вроде гордости.

– Спасибо, – хрипло сказал он, пожимая Полу руку. Он заговорил впервые с тех пор, как покинул свою палату, и я прониклась горячей благодарностью к Полу.

Я подошла к Миранде.

– Здравствуйте, миссис Тёрнер. – Мне так жаль.

– О, милая, мне тоже жаль, – воскликнула она, заключая меня в объятия. – Привет, Руби, – поприветствовала она мою подругу поверх моего плеча. – Что за бардак. Мой бедный малыш. В Германии он уже перенес три операции. Три. А потом они взяли и ввели его в кому?

– Ради его же безопасности, Миранда, – напомнил Пол. – Чтобы он оставался стабилен.

– Ну, и где же он? Что вообще происходит?

– Его размещают в отделении интенсивной терапии, – сказала миссис Дрейк. – Скоро мы сможем его увидеть.

– Они только это и твердят и больше ничего. – Миранда повернулась к Коннору и слезливым голосом запричитала: – Что там произошло?

Миссис Дрейк вклинилась между сыном и Мирандой.

– Думаю, будет лучше, если сейчас мы все поддержим Уэса, – сказала она. – Коннору известно не больше твоего.

– Он был вместе с Уэсом на поле боя, – возразила Миранда. – Они вместе проходили лечение в Германии. Что произошло, дорогой?

В ее голосе не было и намека на обвинение, но от каждого ее слова Коннор вздрагивал. Его перекошенное от ужаса лицо еще сильнее исказилось от боли, взгляд стал отсутствующим.

– Разорвалась граната, – пробормотал он. – Я не успел добраться до маленького мальчика, не смог его спасти. Уэс побежал за мной и заслонил меня. Это моя вина…

– Довольно, – резко сказала миссис Дрейк. Она метнула гневный взгляд на Миранду, но губы у нее дрожали.

У Миранды округлились глаза, она сделала шаг назад.

– Хорошо, хорошо, ты права. Сейчас не время. Мне просто страшно, понимаешь? Я так напугана…

Она ударилась в слезы. Пол обнял ее и усадил на стул.

– Я понимаю, ты напугана, – ответила миссис Дрейк со вздохом, потом села и закинула ногу на ногу. – Мы скоро его увидим, и доктора ответят на все твои вопросы.

– Они уже много дней кормят меня подобными обещаниями, – пробормотала Миранда.

Тут в комнату вернулась Эллен.

– Осталось недолго, – объявила она.

– Насколько недолго? – поинтересовался Пол.

– Около часа. – Она оглядела собравшихся, и взгляд ее задержался на Конноре. – Кому-нибудь чего-нибудь принести? Воды или кофе?

Миссис Дрейк привстала.

– Коннор, дорогой?

Но молодой человек опять ссутулился, сидел, опершись локтями о колени и закрыв лицо руками.

Миссис Дрейк снова села.

– Нет, спасибо, Эллен.

Я подумала, что в больницах время идет не так, как в реальном мире. Один час тянулся, как три, но вот наконец к нам вышел высокий – под два метра, не меньше – врач: лет тридцати, с добрым лицом и светло-каштановыми волосами. Он непринужденно улыбался, но взгляд у него был острый, цепкий и умный.

– Здравствуйте, я доктор Ковальчик, – представился он. – Ефрейтор Тёрнер размещен в палате интенсивной терапии. Можете звать меня доктор Кей. – Он посмотрел на Пола и Миранду. – Вы его родители?

– Я – Миранда, его мама, – ответила Миранда. – Пол мой бойфренд, хотя по-хорошему лучше бы отцом Уэса был он, а не гнусный трус, которого мальчик получил взамен.

Под воздействием дружелюбия доктора Кея ее слова прозвучали не так горько, как обычно, гнев слегка поубавился.

Я не представляла, как человек может излучать столько умиротворения и уверенности, однако Миранда моментально успокоилась, да и мне стало легче на душе. По крайней мере, Уэстона будет наблюдать хороший врач.

Доктор Кей присел на стул рядом с Мирандой и сложил руки на коленях.

– Я знаю, на вас обрушилось нешуточное потрясение, – сказал он, – не говоря уже о том, что вы долго пребывали в неведении. Но ефрейтор Тёрнер…

– Уэс, – перебила Миранда. – Можете называть его Уэсом.

– Хорошо, – не стал спорить доктор Кей. – Жизненные показатели Уэса внушают оптимизм, и если на протяжении ночи он останется в таком же стабильном состоянии и не преподнесет нам сюрпризов, завтра утром мы выведем его из искусственной комы. Как только он придет в сознание, мы сможем провести ряд тестов, дабы определить масштаб и серьезность его ранений. Договорились?

– Его спина, – проговорила Миранда. – Его ранили в спину. Сказали, одна из прошедших в Германии операций была на его позвоночнике…

Окончание ее боязливого вопроса повисло в воздухе, подобно черному облаку.

Доктор Кей сложил ладони «домиком».

– Это верно. Команда медиков Ландштульского центра удалила пулю, засевшую в третьем позвонке поясничного отдела позвоночника. Пуля сдавила спинной мозг, но не разорвала его. Однако из-за отека и трещины в позвонке можно с уверенностью сказать, что ранение серьезное. Но окончательный диагноз мы пока не знаем.

«Повреждение спинного мозга» – эти слова раскаленной иглой вонзились мне в сердце, и у меня перед глазами возникла картина: Уэстон, согнувшись, замер перед стартовой чертой. Прогремел выстрел, но вместо того чтобы сорваться с места, Уэстон упал…

Я поежилась. «Боже мой, Уэстон…»

– Поясничный отдел позвоночника? – переспросил Пол. – То есть нижняя часть спины?

Доктор Кей кивнул.

– Верно. – Он указал на свою спину, чуть выше талии. – Но, как я уже сказал, мы не можем определить, насколько сильно поврежден позвоночник, пока не проведем дополнительные обследования, а для этого Уэс должен быть в сознании. Прямо сейчас наша задача – вывести его из комы без вреда для Уэса. Уверен, вам всем не терпится его увидеть.

– Да, благодарю вас, доктор, – воскликнула Миранда. – Я просто истосковалась.

Доктор Кей похлопал ее по плечу и повернулся к нам.

– Вы все – члены семьи?

– Они как семья, – ответила Миранда. – Все они.

– К нему можно зайти ненадолго, и нужно вести себя тихо, но вы все сможете его увидеть через несколько минут. Он всё еще спит под воздействием лекарств, поэтому не ждите, что он сможет с вами побеседовать. Ну что же, идем?

Следом за доктором Кеем мы вошли в двойные двери и зашагали по коридору отделения интенсивной терапии. Я старалась ни о чем не думать, точнее, отказывалась думать о том, что сказал нам доктор Кей. Я поклялась не паниковать и не поддаваться страху, хотя меня ужасала мысль о поврежденном позвоночнике Уэстона.