Онлайн книга «Летний ресторанчик на берегу»
– Она вышла из моря, – слишком громко заговорил отец. – Она вышла из моря. Море прислало ее сюда, а теперь снова забрало. На самом деле она никогда не была нашей. Другие мужчины кивали и, улыбаясь, соглашались, а Флору внезапно охватила бешеная ярость, какой она никогда не испытывала в жизни, и она повернулась к отцу с криком: – Чушь все это! Прекрати! Она никогда никуда не ходила, она никогда ничем не занималась, кроме дома, и в этом виноват ты! Это ты приковал ее к кухне! Она не была селки! Она вовсе не была морским существом, вышедшим на берег для того, чтобы стать твоей рабыней! И нечего болтать все это, лишь бы себя утешить, потому что ей из-за тебя пришлось всю жизнь провести в этой… в этой жопе! А потом Флора убежала подальше, села на стенку причала и долго сидела там, глядя на море и чувствуя себя онемевшей, – не из-за холодного ветра, а из-за того, что она должна была чувствовать, но не чувствовала. Ее гнев на всех местных подсказывал ей, что это естественно, это нормально: горе из-за всего того, чего ее мать так никогда и не увидела, из-за внуков, которых она не будет растить, из-за всего того, чего они не сумели сказать друг другу… Все исчезло. Пропало навсегда. Это было неправильно! И Флора поклялась себе, что никогда сюда не вернется… Потом она позволила Лорне увести ее к себе на ночь, а утром села на первый паром, чтобы вернуться в Лондон, вернуться к работе и не думать ни о чем, а только повторять себе: «Я должна убраться отсюда. Я должна уехать. Я должна уехать». Джоэл внимательно посмотрел на нее. – Ты действительно так и сказала – «жопа»? – мягко спросил он. – Да… – улыбнулась Флора. – И с тех пор сюда не приезжала? – Я была слишком смущена, – пояснила Флора. – Это было ужасно с моей стороны. – Нет, – возразил Джоэл. – Уверен, это было великолепно. Ты им выдала нечто такое, о чем они говорили неделя за неделей. – Может быть, – кивнула Флора. Каким-то образом рассказ о давнем событии снял с ее плеч тяжкий груз. Помогло и постепенное потепление, которое она ощущала на острове. А сейчас ей было так тепло, уютно и спокойно в объятиях Джоэла… – А твоя мама какая? – спросила вдруг она. Джоэл долго молчал, и Флора почувствовала, как он слегка напрягся. Она не думала, что вопрос может оказаться слишком личным. Но возможно, так оно и было… – Прости, – сказала она. – Все в порядке. Но Джоэл неловко подвигался на месте. Снаружи продолжал грохотать шторм. Джоэл посмотрел на огонь. – Боже, – тихо произнес он. – Как я устал… Флора заглянула ему в лицо: – Хочешь, постелю тебе постель? Он посмотрел на нее: – Не думаю, что мне это поможет. Флора улыбнулась. Они все так же сидели, не желая нарушать чары. Потом Флора оставила мокрую одежду сушиться у огня и повела Джоэла в свою спальню. – Это что, ты действительно их получила? – спросил он, оглядывая розочки – награды за танцы, висевшие на стенах. – Да их все получали, – краснея, ответила Флора. – Нет, – покачал головой Джоэл. – Ты действительно была прекрасна. Такого никто не говорил Флоре прежде. Джоэл лег на мягкую постель и сонно улыбнулся. Было так странно видеть его лежащим здесь – в ее детской кровати, в доме, полном ее юношеских фантазий, – но он действительно был здесь, Джоэл во плоти… – Расскажи мне сказку, – почти засыпая, попросил Джоэл. Он хотел пошутить, но на шутку это совсем не было похоже. Флора как следует укрыла его одеялом и села рядом. – Когда-то, давным-давно… – начала она. Джоэл подумал, что ее певучий голос – самое прекрасное, что он когда-либо слышал. – Когда-то, давным-давно, похитили одну девушку. Из замка на самом дальнем севере ее повезли через море. Она этого не хотела… Флора замолчала. Мать часто рассказывала ей эту историю. Но что было дальше? Однако в следующее мгновение она поняла, что это не имеет значения. Джоэл закрыл глаза и моментально крепко заснул. Флора долго смотрела на лицо Джоэла, зачарованная его красотой, изгибом рта, линией скул, и в сотый раз прокляла себя за то, что оказалась неспособна пройти через то, чего ей так хотелось. В бесконечном разочаровании она подняла одеяло и легла, практически обнаженная, рядом с ним, под завывания шторма, бросавшего горсти дождя в окно. Она чувствовала его сонное тело, вдыхала его прекрасный теплый запах, ее светлая рука легла на его грудь. Этого было недостаточно, совершенно недостаточно, но ничего другого не оставалось. В какой-то момент они оба проснулись, но никто не мог понять, какое сейчас время дня или ночи. Флора принесла холодной воды из-под старого крана, они накрылись одеялом, находясь очень близко друг к другу, и Джоэл обнял ее. – Прости… – пробормотал он. Это прозвучало неуверенно и нервно и было так не похоже на него, что Флоре пришлось посмотреть на Джоэла, чтобы убедиться: это он. – Я… ты спрашивала о моей матери. Флора кивнула. – Я не… я на самом деле… – Ты не обязан рассказывать, – мягко произнесла Флора. – Нет! – довольно резко вырвалось у него. – Нет, я должен. Я хочу… – Он глубоко вздохнул. – Я вырос в системе попечительства. У меня не было родителей. Я никогда их не знал. Были только… приемные семьи. Очень разные семьи. Множество. Флора смотрела на него ясными глазами, стараясь не выдать охватившей ее жалости, – она понимала, что Джоэла это напугает. – И это было ужасно? – прямо спросила она. – Мне особо не с чем сравнивать, – ответил он. – Но думаю, что да. – Но это в прошлом? – еще тише спросила Флора. – Не знаю, – сказал Джоэл со всей возможной откровенностью. И тогда наступила очередь Флоры гладить его лицо, она притянула Джоэла к себе и поцеловала. Внезапно в дверь отчаянно заколотили, и они отшатнулись друг от друга, чары развеялись, они поспешно начали искать свою одежду. Но Джоэлу и надеть-то было нечего. – Ой, это, наверное, Колтон нам напоминает, что платит не за это, – с нервным смешком сказала Флора. Джоэл покачал головой: – Может, это твой отец? – Стучит? Зачем бы ему? Флора натянула на себя просторный свитер и джинсы и бегом спустилась вниз. Яркое солнце, вышедшее после бури, ослепило ее, когда она пыталась понять, кто это пришел и какой теперь час. Кто вообще мог так колотить в дверь? Стук повторился, и Брамбл заворчал, но не тревожно – это значило, что снаружи стоит кто-то ему знакомый. |