Книга Требуются родители. История попаданки, страница 57 – Татьяна Михаль

— Они только над водой могут быть? — полюбопытствовала с интересом.

— Почему? Нет, конечно. Такие платформы есть у каждой из служб, возле модных клубов, даже кто-то из богатеев у себя возле дома устанавливает. Она может быть либо стационарная как эта, либо выполнена из ультразвуковых волокон и когда её включают и поднимают, она становится твёрдой. Кстати, ультразвуковые платформы дороже, но площадь такой, как правило, небольшая.

— Ужас просто, — сказала в ответ.

— Это почему? — удивился Эрик.

— Чувствую себя реликтом…

Эрик снова засмеялся.

— Поверь, всё это только кажется необычным, а на самом деле всё до безобразия просто.

— Ага, сказал мужчина, который может исцелить сломанные кости за две недели.

Эрик лишь вздохнул.

Мы припарковали свой аэромобиль и Эрик как настоящий галантный мужчина, открыл с моей стороны дверь и помог мне выйти.

— И как мы доберёмся до самого зала? — спросила я, с опаской подойдя к краю платформы и посмотрев вниз. — Ох, как высоко!

Такое ощущение, что мы находились на высоте десятиэтажного здания над водой.

Платформа была огромной и напоминала скорее настоящую площадь! Даже сам концертный зал смотрелся меньше.

— Сейчас узнаешь, — загадочно ответил Эрик и что-то нажал на заборчике, который отрывками располагался по периметру парковки.

И неожиданно перед нами образовался подсвеченный огоньками прозрачный тоннель, который вёл как раз к концертному залу. Он весь переливался, словно сплошь состоял из всплохов северного сияния.

— Ты хочешь, чтобы я пошла по этой подозрительной штуке? — воскликнула в ужасе.

Эрик пожал плечами.

— Это гравитационный коридор, ничего в нём нет страшного. Аврора, не паникуй. Пошли. Держись за меня и ничего не бойся.

Он подставил мне свой локоть, и я громко сглотнув, ухватилась за Эрика двумя руками, да так цепко, что побелели костяшки пальцев.

— Тоннель имеет такую текстуру, что мы никого не видим, и нас никто не увидит.

— Но я вижу воду под нами, небо и всё вокруг…

— Это да, а сам коридор сделан так, что его не видно.

— Чудеса, — ответила я без энтузиазма и хотела скорее оказаться на непрозрачной поверхности!

Идти хоть и по твёрдому, но полностью прозрачному тоннелю (словно идёшь по воздуху!), знаете, очень сомнительное удовольствие! Тем более, на такой высоте!

Правда, коридор стал уходить в уклон, и прошли мы его довольно быстро, за какую-то пару минут, но для меня показались эти минутки настоящей пыткой и вечностью.

Стоило нам очутиться на площадке возле концертного зала, как я увидела, что люди как и мы выходят, словно из воздуха. Людей было много — весёлые, разряженные в меха, драгоценности и все шли парами.

— Эрик! Эрик Варго! — вдруг женский голос окликнул моего мужа.

Эрик скривился и печально посмотрел на меня. По правилам приличия, он остановился и обернулся, чтоб поприветствовать того, кто его позвал.

К нам натурально прискакала невысокая рыжеволосая красавица. И как только ноги не сломала на таких каблуках?

А за ней, грузно семеня, плёлся лысоватый, толстый и пожилой мужчина. Его пальто было застёгнуто на одну пуговицу и то казалось, несчастный кругляш вот-вот оторвётся, настолько мало оно ему было.

Рыжая женщина была одета в длинную шубу, платье я не видела, но зато отчётливо разглядела на её шее сверкающее ожерелье из зелёных и прозрачных камней.

— Патриция! — улыбнулся ей Эрик так словно увидел жуткий кошмар и поцеловал протянутую ручку, унизанную массивными кольцами. И как только у неё рука поднялась с такой тяжестью?

— Эрик, дорогой, куда же ты пропал? Столько слухов разных ходит о тебе, но я ни одной сплетни не поверила… А это ещё кто?

— Патриция, это моя супруга, миссис Аврора Варго, — гордо представил меня Эрик. — Аврора, миссис Патриция Симон — бывшая жена моего покойного партнёра.

— Жена? Ты женился? Значит, слухи оказались верны? — воскликнула рыжуха.

— Кхм! Кхм! — демонстративно прокашлялся подошедший старый толстяк.

— Ох, Эрик, познакомься, мой новый муж — мистер Гарри Сик.

— Очень приятно познакомиться, — сказал Эрик.

— И мне, — также безэмоционально произнёс мистер Сик.

— Ох, милочка, а вы в принципе, очень даже ничего! — воскликнула рыжеволосая. — Я рада, что Эрик встретил своё счастье…

Слова этой женщины прозвучали с привкусом протухшего яйца.

Я скривила свой нос и сказала сухо.

— А я рада за вашего супруга…

Она рассмеялась и подлетела ко мне, неожиданно расцеловала в обе щёки.

Меня обдало удушливым запахом чересчур приторных духов и моментально затошнило.

Боже! Она что, вылила на себя весь флакон?

— Пати, пойдём уже, потом поговоришь со своим знакомым. Мне нужно в бар, промочить горло… — поторопил супругу мистер Сик.

— Да, нам тоже пора, — кивнул Эрик и с облегчением мы направились ко входу.

Но краем уха я всё же услышала слова рыжей стервы.

— Я никак не могла упустить возможность посмотреть на женщину, которая смогла захапать в свои лапки такого неприступного мужчину, как Эрик!

— Патриция, ты груба.

— Милый, персоной Эрика всегда все были заинтригованы, а в свете его новой жизни и его… жены, тем более…

Дальше я уже не слышала. Её противный голосок потонул в гуле других многочисленных людей, их разговоров и смеха.

— Странная особа, — заметила я.

— Когда Ник был на ней женат, она пила кровь всей его семьи, друзей и коллег. А когда развёлся, сказал, что стал самым счастливым мужчиной… Правда, это всё равно его не спасло от рокового поступка.

Я погладила мужа по руке и решила не развивать эту трудную для него тему.

Наконец, мы оказались внутри здания, где всё было о-очень современным и технологичным, но при этом роскошным и блестящим. Ощущение, что взяли дворец и ультрасовременное здание, и столкнули их вместе, отчего всё перемешалось. Итог — получилось что-то сюрреалистичное, но не лишённое изысканности.

Кстати, снаружи концертный зал напоминал половинку яйца Фаберже, если его положить на один бок. Он сиял так, словно был инкрустирован драгоценными камнями. Зрелище запоминающееся.

Я смотрела на людей и во многих женщинах узнавала своих клиенток, улыбалась им, кивала, но они предпочитали делать вид, что не знают меня.

От этого стало немного обидно. Горьковатый осадок поселился в душе.