Книга Темный поток, страница 49 – Барбара Картленд

Она тихо всхлипнула и вновь отвернулась от Николаса; губы ее задрожали. Рука Николаса осторожно переместилась с ее плеч на руку, и Фенела почувствовала, как ее пальцы оказались в теплой ладони мужа.

– Я понимаю тебя, – сказал он. – Мне часто приходилось испытывать подобные чувства в своей жизни.

– Это не совсем то, – быстро ответила ему Фенела, испытывая какое-то странное удовольствие от того, что ее рука останется в его ладони. – Не то чтобы я хотела чего-то для себя; наоборот, мне хотелось бы оставаться человеком, который отдает что-то другим. Мне нравилось заботиться о своей семье, когда все в нашем доме шло по-старому.

Николас на мгновение задумался, а затем сказал:

– А ты никогда не думала о том, что жизнь каждого человека имеет циклический характер? Кто-то внезапно обнаруживает, что подходит к концу какая-то ее часть, но потом появляется новый стимул, и жизнь начинается как бы сначала.

Фенела напряглась. Она поняла, что он имел в виду: что ее жизнь отныне будет связана с ним. Испытывая сейчас горечь сама, она попыталась побольнее уколоть и его.

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что вскоре мне предстоит взвалить себе на плечи все заботы еще об одной семье, – заметила она едко.

Фенела отняла свою руку и отвернулась с видом капризного ребенка.

– Я не настолько самонадеян, чтобы употребить слово «вскоре», – тихо ответил ей Николас.

Гнев Фенелы исчез так же быстро, как и возник.

– Извини меня, Ник, – проговорила она. – Это было мерзко с моей стороны. Ты все время стараешься быть обходительным, но не знаю, что со мной творится в эти последние дни; мне кажется, что я становлюсь ужасно злой и противной. Меня постоянно все выбивает из колеи.

– Я знаю средство против этого, но не осмеливаюсь предложить тебе его, – сказал Ник. – Давай-ка вернемся в дом, не то они забеспокоятся: не случилось ли что с тобой.

Фенела пожала плечами.

– Да и Бог с ними, – ответила она.

У Фенелы было такое чувство, что она больше не осмелится даже взглянуть в лицо Кей.

«Я ревную, – подумала про себя она, – ревную к Кей всех остальных». И ей стало стыдно.

Кей была такая привлекательная; для нее вся жизнь была легким, волнующим приключением, в котором все разложено по полочкам, а все, что не укладывалось в ее схему, подлежало забвению.

«У Кей все получается так гладко, – думала Фенела, – потому что на самом деле все происходящее вокруг мало беспокоит ее. А если она все-таки допускает в чем-нибудь ошибку – будь то се работа или бесчисленные браки, – она просто выбрасывает это из своей памяти и начинает все заново. Предположим, – продолжала размышлять Фенела, – предположим, что попрошу у Николаса развод. А почему бы и нет? Ведь мы даже не осмеливаемся открыто смотреть в глаза друг другу. – Затем сама мысль потерять Николаса показалась Фенеле пугающе мрачной. – Если у меня не будет Ника, то с кем же я останусь?» – спросила она себя и импульсивно опять повернулась к нему.

– Ник, сегодня вечером не обращай на меня ни малейшего внимания, – взмолилась она. – Со мной сейчас творится нечто такое, что Нэнни называет «проделками чертенка за моей спиной».

Николас протянул было свою руку к Фенеле, но затем сдержал себя, как будто немного испугавшись того, что этот жест может напутать ее.

– Сказать тебе, что я думаю по этому поводу? – спросил он.

– Да, пожалуйста.

– В нашем мире есть люди, – начал он, – которые обтекают жизни других людей, подобно широкой спокойной реке. А есть иные, которые врываются в жизни других людей, подобно внезапному ливню. Поэтому все замечают таких людей, как всегда обращают внимание на дождь – ведь он все время неожидан, всегда оказывает на человека заметное воздействие; а река – так она все время течет здесь, все вокруг к ней уже давно привыкли. Ты, Фенела, подобна некой реке; тот, кто знает тебя, всегда будет желать остаться рядом, будет нуждаться в тебе, но очень часто все будут реагировать и на ливни.

Николас говорил все это довольно ровным голосом – волнение едва угадывалось в его тоне, но Фенела понимала, что каждое слово дается ему с неимоверным трудом и идет из самой глубины сердца.

У нее внезапно промелькнуло чувство нежности к Николасу.

– Спасибо тебе, Ник; это очень мило с твоей стороны, проговорила она, – и очень успокаивает меня; хотя, я думаю, Кей нельзя сравнить с ливнем. Она предпочитает быть скорее лучом солнца или чем-то еще, что ослепительно блистает, подобно молнии.

– А ведь ты можешь быть язвительной и коварной, не так ли? – спросил Николас, и Фенела утвердительно кивнула.

– Да, и наслаждаюсь этим. Они оба рассмеялись.

– Нам пора возвращаться, – сказала Фенела и взяла мужа под руку. – Хочешь, я скажу тебе что-то самое главное про тебя, Ник? Что-то очень хорошее?

– Хотелось бы услышать, – ответил он. – В моей жизни приятные вещи случаются нечасто.

– Не заставляй меня жалеть тебя, – скомандовала Фенела. – А сказать я хотела вот что: с тобой, Ник, я могу быть честной и правдивой, мне не приходится изображать из себя кого-то другого. И я считаю, что таких людей, с которыми каждый может себя чувствовать естественно, очень мало; я действительно нисколько не притворяюсь с тобой – я предстаю перед тобой в самом худшем виде.

– Пока я мог видеть только самое лучшее в тебе, – прошептал Ник.

И уже позже, когда они подошли к боковому входу в дом, он неожиданно остановился.

– Фенела, ты позволишь мне поцеловать тебя на прощание?

Первым побуждением Фенелы было отпрянуть от него, но она заставила себя улыбнуться.

– Конечно, Ник. Почему бы и нет?

Она слегка приблизила свое лицо к нему; луна светила ей прямо в глаза, и поэтому ей пришлось прикрыть веки. Но Ник так и не поцеловал ее. Вместо этого он стоял, рассматривая лицо Фенелы, не прикасаясь к ней.

– Ты была искренна со мной, – пробормотал он через какое-то время. – И я теперь тоже буду честным с тобой. Я хочу поцеловать тебя – просто чертовски хочу, но я не собираюсь этого делать. И не сделаю до тех пор, пока ты сама этого не захочешь. А попросил я тебя об этом потому, что хотел услышать, что ты мне скажешь в ответ; но, Фенела, я же не круглый дурак, особенно когда дело касается тебя. Спокойной ночи.

Он отвернулся от Фенелы и вместо того, чтобы войти в дом, пошел по дорожке, посыпанной гравием, которая вела к парадному входу. Фенела осталась стоять, словно окаменев.

Через короткое время она услышала, как заработал двигатель грузовика, и Николас уехал. Какое-то время она слышала звуки, доносившиеся с дороги, и видела отблеск света фар, пробившийся сквозь листву деревьев, а затем все стихло. Перед ней лежал сад, купающийся в лунном свете, – совершенно пустой и тихий.