Книга Истинная для Грифона, страница 95 – Алекс Найт

– Конечно, нет. Ты помогла нам, вышла против некроманта. Я такое не забываю.

– Д-да… точно… – Кэйтирин поспешно опустила глаза, снова скрыв лицо ладошками.

Кталхар нахмурился, не совсем понимая ее реакции. Он был благодарен Кэйтирин за помощь, искренне волновался за нее и переживал по поводу того, что пришлось оставить ее во дворце, а самим сбежать.

Он отнес Кэйтирин в ее покои. Вспальню выделенных покоев, выполненную в бежевой и алой гамме, проследовала и вызванная прислуга с лекарем.

– Кэйтирин осмотреть, накормить, помочь во всех ее нуждах, – наказал он, пронося Кэйтирин к ее кровати.

– Вы уходите? – Кэйтирин вцепилась в его запястье, когда он положив ее на кровать, собирался отстраниться. В синих глазах поселился страх и затравленное выражение. Наверное, ей пришлось тяжело, находиться в холодной камере почти сутки с заблокированной магией и без надежды на освобождение.

– Я узнаю, как обстоят дела во дворце и вернусь, – пообещал он, мягко сжав дрожащую ладошку Кэйтирин. Она с неохотой отпустила его запястье.

– Не надо. Я… простите… во дворце и без меня много проблем. – Кэйтирин низко опустила голову, вцепившись в подол своего платья.

– Я вернусь, – уже твердо повторил Кталхар. Ему совершенно не нравилось состояние девушки. Обычно бойкая, сейчас она готова была в любую секунду разрыдаться.

Виттора и Настю он отыскал перед дверью, ведущей в закрытое крыло дворца. Аривания довольно громко ругалась, отказываясь сотрудничать с Мороком. Перитон сидел на заднице, вытянув вперед все четыре лапы и глядел на сюзерена востока чуть насмешливо. Настя убеждала Ариванию в добрых намерениях перитона.

В итоге после недолгого спора Аривания разругалась со всеми окончательно, выпила кровь перитона и принялась с ним за взлом защиты. Взлом мог занять довольно много времени, потому было решено разойтись, поесть, выпить поддерживающих настоек и, по возможности, отдохнуть, чтобы резерв скорее восстановился. Ведь входная дверь – первая линия защиты Источника. Предстояло взломать еще два подобных защитных плетения. И, возможно, обезвредить ловушки некроманта.

Им оставалось только ожидать взлома, ведь в личных покоях Антей не нашлось ничего, что могло бы пролить свет на цели некроманта и местонахождение Натана и Антей, если они, конечно, живы.

Настя отправилась в свои покои, Виттор решил сначала проверить Кэйтирин. Кталхар тоже отправился к себе, переоделся и быстро поужинал. Решив, что Дрейсон уже покинул свою ученицу, Кталхар отправился к Кэйтирин, чтобы справиться о ее самочувствии и убедиться в том, что она уже отдыхает и ни в чем не нуждается.

К его удивлению, Кэйтирин не спала. Она лежала в кровати, сжавшись комочком и обнимала подушку. Мелко вздрагивала, периодически всхлипывая. Она даже не услышала, как он вошел.

– Кэйти, – позвал он тихо, чтобы не напугать. Она встрепенулась, приподнялась. Торопливо стерла слезы и взглянула на него из-за плеча. Серость кожи пропала, теперь она наоборот демонстрировала розовые после слез глаза и нос.

– Вит Ранши, что.

– Я же обещал вернуться. – Голос его звучал строго. Он надеялся, что лекарь даст Кэйтирин снотворное, чтобы она могла отдохнуть после пережитого. А в итоге она осталась наедине со своими воспоминаниями.

– Обещали, – Кэйтирин тускло улыбнулась. Завозилась, принимая сидячее положение.

За его отсутствие она успела принять ванну и переодеться в белоснежную закрытую ночную сорочку. Он прошел к кровати и присел на ее край, с беспокойством заглядывая в заплаканные глаза девушки.

– Если тебя кто-то обидел, расскажи. Я разберусь.

– Меня, правда, не трогали. Только допрашивали.

– Тогда почему ты плачешь? Что тебя тревожит.

Как и когда он покидал ее, Кэйтирин низко опустила голову, отрицательно мотнула головой, отчего еще влажные светлые волосы опали с ее плеч, закрывая лицо.

– Мне уйти?

– Нет! – она стремительно подняла на него глаза. – Останьтесь, пожалуйста, – в ее глазах вновь собирались слезы. – Мне страшно.

– Некромант ранен и…

Она качнула головой, давая понять, что имела в виду что-то другое.

– Мне страшно остаться одной в темноте. – Она вдруг зажмурилась, словно стыдилась своих слов. – Отчим закрывал меня в чулане. Когда я плохо себя вела. Там было темно.

Кталхар, наконец, понял, что так тревожило девушку. Темнота камеры пробудила старые воспоминания. Не одному ему не повезло с отцом.

– Ты просишь остаться с тобой на ночь?

Кталхар позволил себе легкую усмешку. Кэйтирин среагировала, как он и рассчитывал. Громко вздохнула в возмущении, воззрилась на него с приоткрытым ртом, насупила брови. И больше не плакала. Ее взгляд вдруг скользнул к его губам, она сразу отвернулась, отчаянно покраснев.

– О чем ты думаешь, Кэйтирин? – приблизившись к девушке, шепнул он ей н ухо, отчего ее волосы защекотали губы, а носа коснулся терпкий аромат алого меддериса.

– Вы опять надо мной издеваетесь!

Кэйтирин стремительно повернулась к нему. Слезы высохли окончательно, синие глаза теперь смотрели зло и возмущенно. Он ведь просто хотел отвлечь ее от плохих воспоминаний, пробудить другие эмоции. Но сейчас он и сам забылся, залюбовавшись дерзким блеском ее глаз. Чем еще объяснить то, что резко подавшись вперед, он поцеловал ее губы.

Мягкие и нежные, они приоткрылись в удивлении. А потом несмело ответили.

Ее отклик, терпкий запах ее кожи и нежность губ вскружили голову, воспламенил кровь. Положив ладонь на ее затылок, он поцеловал Кэйтирин уже жадно и требовательно.

Тревоги и напряжение последних дней вылились в этот сумасшедший поцелуй. Он тянулся к ней, тянулся к ее теплу, к мягкому свету, что она излучала. Целовал ее, почти задыхаясь ее ярким ароматом. Тихо простонав, он обхватил свободной рукой тонкую талию и перетянул Кэйтирин к себе на колени.

Она напряженно замерла, отвернувшись.

– В чем дело? – он поцеловал соленые от слез щеки, перебирая пальцами еще влажные светлые кудри.

– Я не шлюха, – твердо произнесла она. Кталхар сразу чуть отстранился, даже, пусть и с неохотой, убрал руки, не совсем понимая, к чему была фраза, но проникнувшись тоном девушки.

– Я так и не думал.

– Не думали? – она с прищуром посмотрела на него. Он не стал ее останавливать и позволил слезть с его колен.

– Я знаю, что ты работала в борделе до инициации…

– Меня продал отчим! – воскликнула она упрямо, перебив его речь. – У меня был только один мужчина. И не по моей воле. Я не шлюха, – вновь повторила она.

Откровение Кэйтирин заставило растеряться. В провинции Дрейсона, действительно, накрыли бордель, где нелегально снимали с девушек печати сюзерена. Получается, Кэйтирин попала именно туда, была продана отчимом? Судя по реакции, для Кэйтирин это больная тема. И похоже, она думает, что он считает ее доступной.