Онлайн книга «Любимая учительница»
|
Катя к тому времени уже подуспокоилась и только руки немного тряслись, когда кофе брала. — И давно? — спросила я, подвинув к ней булочку. — С сентября. — Катя поняла меня сразу, не стала переспрашивать. Умная девочка. Чего ж такая дура-то? — И много… Успел? — Нет… — длинный всхлип, курносый маленький носик покраснел, от него опять вспыхнули щеки ярким румянцем. — Я… Я же не разговариваю… Боюсь… И ухожу. Это сегодня… Задержалась… Я пила кофе, смотрела на нее, раскрасневшуюся, смущенную. А девочка-то прехорошенькая. Губа не дура у этого придурка. Разглядел… И ведь, судя по реакции, не отстанет просто так. А она и отпор дать не сможет… — Ты приезжая? — Да, в общежитии живу… — На бюджете? — Да… По итогам ЕГЭ. И золотая медаль… — А родители? — Я с бабушкой живу. Папы не знаю своего, а мама… Два года назад умерла. — Прости. Мы помолчали. Честно говоря, я не знала, что делать. Чем помочь. Не вечно же ей за моей спиной прятаться. Надо, значит, с Алиевым решать. Хотя, может, передумает он, отстанет. Полно других девочек, согласных. — Где общежитие твое? — Здесь, недалеко… Тут она подняла на меня свои огромные глаза, опять заблестевшие слезами: — Спасибо вам большое! Татьяна Викторовна, я не знаю, что бы я делала… Он… Он мне такие вещи говорил… Я испугалась, ноги словно отнялись… Я никогда не… Я училась все время, и к тому же мама болела долго, а потом бабушке помощь нужна была. Я не умею совсем… Защищаться. Я смотрела на нее, думала. И не находила выхода. Черт! Да что же это такое? Зачем мне это надо? Да у меня вообще нет на это все сил! У меня своих проблем выше крыши! И, кстати, вот они, мои проблемы! Нарисовались! Я увидела, как в дверях буфета появились две очень знакомые фигуры, низ живота потянуло так резко и сильно, словно я удар туда получила. Сладко-болезненный. Наверно, я изменилась в лице, не смогла сдержать эмоций, потому что Катя удивленно посмотрела на меня, а затем обернулась на дверь, наталкиваясь взглядом на двух парней, молча пялящихся на меня. Я, тут же разозлившись на придурков, так легко сдавших свой интерес ко мне, отвернулась, справляясь с яростью. — Татьяна Викторовна, а чего это они? — испуганным шепотом поинтересовалась Катя. И опять покраснела сильно и жарко, аж до шеи и кончиков ушей. Какая восприимчивая. Да уж, точно губа не дура у придурка Алиева. — Ничего, пары мои пропустили, и теперь я их до занятий не допускаю, — резко ответила я, злобно посмотрев на Давида и Глеба, уже успевших рассесться за соседним столиком, так, чтоб можно было беспрепятственно пялиться на меня. Голодными волчьими взглядами. — Ужас какой, зверюги прямо, как вы их не боитесь, — поежилась Катя, отворачиваясь и краснея еще сильнее, хотя, куда уж больше. Еще какие, Каюша, ты не представляешь, насколько они зверюги… И насколько я их не боюсь… — Нечего бояться. Просто нерадивые студенты. И тут мне пришла в голову гениальная идея. Парни сидели, смотрели на меня неотступно, явно рассчитывая взять в оборот, наплевав на мое решение. И тело мое, предатель, было вообще не против оказаться в этом обороте. Пойматься. Подчиниться. Отдаться в горячие, уже знакомые и от этого еще более желанные руки. И, если б можно было взбеситься еще сильнее, то я бы точно взбесилась на эту реакцию. Животную и бессмысленную. Я прекрасно понимала, отдавала себе отчет полностью, что, как только окажусь я одна, как только Катя уйдет, меня тут же примут. Спеленают. Утащат, хищники проклятые. И опять заставят подчиниться. И неизвестно, чем в этот раз все закончится. И не смогу я противиться. С радостью соглашусь в итоге. А значит, что? Правильно! Значит, нечего мне одной ходить! Причем, если Юрка для них не помеха, а, наоборот, лишний повод проявить свой самцовый собственнический нрав, то вот девочка Катя… — Катя, — я повернулась к ней, оторвавшись наконец-то от переглядки со своими ненасытными студентами, — а тебе работа нужна? — Да… — она удивленно оглянулась, опять поежилась, потому что энергетика парней реально подавляла, — я сейчас ищу как раз. Подрабатывала в кафе, но там неудобно, приходилось постоянно отпрашиваться на пары… И в вечернее время сложно… — У меня есть к тебе предложение, пойдем на кафедру. Я поднялась, наградив встрепенувшихся парней предупреждающим злым взглядом, и вышла из буфета, стараясь не поводить плечами нервно, потому что спину реально жгло. И пониже спины — тоже. Вот паршивцы! Вот что они делают? Неужели не понимают, насколько это все заметно? Чего добиваются? Хотят, чтоб все все знали? Ужас какой, какая ошибка! Так тебе и надо, дуре, на передок слабой! Повелась? Вот теперь и разруливай! На кафедре, по счастливой случайности, никого не было. Я достала тетрадки студентов, положила на стол. Повернулась к неловко переминающейся у входа Кате. — Катя, мне нужна помощница. — Я помолчала, пытаясь сформулировать, для чего же мне нужна помощница, — ты очень хорошо занимаешься, а у меня нет возможности готовить учебные материалы. Чисто технической возможности. Мне нужен человек, ассистент, который будет по подготовленным данным делать учебные презентации, помогать мне с простейшей проверкой работ… И… Тут моя фантазия закончилась. Но, на счастье, вспомнился Юрик, который вечно ныл, что не может много времени уделять подготовке к урокам. — И Юрий Станиславович… Ему тоже нужна помощь. Работа после пар, здесь, на кафедре. На три-четыре часа ежедневно. Оплату обсудим, но она будет не меньше, чем в твоем кафе. — Татьяна Викторовна… — Катя смотрела неожиданно серьезно и внимательно, — вы это только сейчас придумали? Чтоб мне… Помочь? Ну что я могла сказать? Ничего. Просто взгляд отвела. А Катя неожиданно подошла ко мне и обняла. — Спасибо вам большое! Огромное спасибо! И не надо мне ничего платить! Я с удовольствием помогу. И вам и Юрию Станиславовичу. Я растроганно обняла ее в ответ. Так странно, привычная к подвоху, постоянно наготове, ждущая неприятностей, я отчего-то искренне поверила этой девочке, меня покорил ее честный порыв. Что-то совсем я размякла, расслабилась. Сначала такой провал с парнями, феерический просто. Теперь вот — Катя. Как птенчик, маленькая и растерянная. Сожрет ее большой город. Меня — нет. Я слишком крепкий орешек. А ее — запросто. Встретится на пути вот такой вот Алиев, растопчет… |