Книга Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна, страница 107 – Дэн Абнетт

— Вы очень наблюдательный человек, — сказал Вориет. Он положил на стол открытый блокнот Драшера. — Вы же магос биологис, и этот навык вам прививали во время обучения. Записи, которые вы сделали сегодня, это лишь подтверждают, — я, например, никогда не заметил бы всех этих подробностей из жизни растений, птиц и насекомых.

— Но в людях я разбираюсь гораздо хуже, — покачал головой Драшер. — Будь это маленький ястреб, я бы вам рассказал, в какую сторону он полетел и где у него гнездо.

— Человек назвал вам свое имя? — спросила Бетанкор.

— Да. Кажется, он сказал, что его зовут Эсик.

Помощники инквизитора переглянулись. Затем Бетанкор вышла вперед и положила цифровой планшет на стол перед Драшером.

— Этот? — спросила она.

— Нет. Нет, этот намного старше. Намного.

Она переключила изображение:

— А теперь?

Драшер склонился над изображением и сощурился.

— Да, — наконец сказал он. — Да, это он. Кто это? Его в чем-то подозревают? Он преступник?

— Его зовут Эсик Фаргул, — сказал Вориет.

— Он… родственник человека, который здесь умер? — спросил Драшер.

— На обоих изображениях — Эсик Фаргул, — произнес Вориет. — С разницей в сорок лет. Он и есть человек, который здесь умер. В спальне на пятом этаже тридцать лет назад.

Повисло долгое молчание.

— Хм-м… Значит, так, — нарушил тишину Драшер. — Значит… Но это, прямо скажем, смешно. Я же с ним говорил. Я руку ему пожал.

— Вполне возможно, — сказал Вориет. — Но это не отменяет того факта, что он умер.

— Я руку ему пожал… — прошептал Драшер.

— Дышите глубже, — посоветовала Бетанкор. — Иногда подобные вещи сложно осознать.

— Нет, мэм, — сказал Драшер, — мне сложно осознать, зачем вы мне впариваете это гроксово дерьмо. Ваша информация неверна, мастер Вориет. Он совершенно точно не мертв.

— Он умер от старости и плохих условий, — сказал дознаватель. — В девяносто семь лет.

— Значит, тело неправильно опознали.

— Магос Драшер, прошу вас принять информацию так, как есть, — сказал Вориет. — И даже если бы Фаргул все еще был жив, вы сами признали, что встреченный вами человек куда моложе.

— Ну, есть же омоложение, — сказал Драшер. — Оно обращает старение вспять, разве нет? По крайней мере, я так слышал. Сам я никогда через такое не проходил.

— Я проходила, — сказала Медея Бетанкор. — Мне сто шестьдесят четыре стандартных года.

Драшер посмотрел на нее распахнутыми от удивления глазами.

— Инквизитор Эйзенхорн как минимум на сто лет старше меня, — продолжала она. — Магос, омолаживающие процедуры останавливают старение. Но почти никогда не возвращают юность. Если бы Фаргул был жив, то никогда бы не смог выглядеть на пятьдесят или шестьдесят лет моложе, чем в поздние годы своей жизни.

— Вы пытаетесь мне сказать, — сказал Драшер, — что я встретился с призраком?

— Термин не совсем корректный, — произнес Вориет.

— И пожал его чертову руку?

— Давайте лучше поговорим о вашей с ним беседе.

— Нет, — отрезал Драшер. — Нет. И прямо сейчас мне нужны две вещи. Во-первых, успокоительное. Сильное. А во-вторых — чтобы вы объяснили, что произошло, причем без всякого гроксова дерьма. И что-нибудь меня не устроит. То и другое. Прямо сейчас. Иначе я собираю вещи и уезжаю.

— Не создавайте затруднений, магос, — сказал Вориет.

— Нужно ему объяснить, — произнесла Бетанкор. — Хотя бы самое основное.

Драшер решил, что она обращается к Вориету, но потом заметил, что женщина просто смотрит в пространство. Раздался мягкий щелчок, как будто Драшер только что зевнул и прочистил уши. После чего раздался четкий голос, сказавший одно слово:

Продолжай.

— Что это было? — спросил магос.

— Думаю, вам лучше самому это сделать, — сказала Бетанкор. снова обращаясь не к Вориету и не к Драшеру. — Я знаю, что вы устали, но…

Жди.

Бетанкор посмотрела на Драшера:

— Подождите минутку, магос.

Драшер поковырял пальцем в ухе. Голову будто сдавили в мягких тисках.

Главный зал.

— Что это было? — повторил он.

— Мы идем в главный зал, — сообщила Бетанкор.

Эйзенхорн их ждал. Он сидел в кресле с высокой спинкой и выглядел так, как будто ему приходится терпеть какую-то пытку. Драшеру показалось, что инквизитор не столько сидит в кресле, сколько пытается с его помощью не провалиться сквозь пол, прямиком в центр планеты. Дышал он с трудом.

Одла Джафф зажигала свечи, пытаясь разогнать полумрак в зале. В помещении по-прежнему было холодно, причем холод, похоже, исходил от самого инквизитора. Снаружи начиналась гроза.

— Присаживайтесь, магос, — произнес Эйзенхорн.

Драшер подчинился и сел напротив инквизитора. Вориет и Бетанкор отошли в сторонку и устроились на лавке в дальней части зала. Джафф зажгла последние свечи и присоединилась к ним. Больше здесь никого не было.

— У меня есть способности псайкана, магос, — сказал Эйзенхорн. — Вы знаете, что это такое?

— Думаю, да. Я никогда не встречал никого, кто…

— Скорее всего, встречали. Мы обычно не афишируем свои таланты. Мой дар достаточно силен. Сегодня вы кое-кого встретили. Когда покинули крепость без разрешения…

— Я сожалею об этом… — начал было Драшер, но Эйзенхорн поднял руку и заставил его замолчать.

— Я не собираюсь вас отчитывать, магос. Если честно, то я очень устал. У меня нет ни времени, ни терпения на то, чтобы вас в чем-то убеждать. Если вам нужен выговор — просто скажите, и я озадачу этим вопросом Вориета и Нейла.

— Пожалуйста, просто объясните все, — сказал Драшер.

— Сегодня вы встретились с психическим эхо. Непредвиденным побочным эффектом той работы, которой я занимался в холодильнике.

— С психическим эхо, сударь?

— Вы назвали его призраком, — сказал Эйзенхорн. — И это на удивление точный термин.

— Это был призрак?

— Да.

— Я… Ну… — Драшер замялся. — Это очень любопытно. Не знаю, что об этом думать. Возможно, я немного поплачу.

— Не надо, — произнес Эйзенхорн.

— Стараюсь изо всех сил, — пробормотал Драшер.

— Магос, ваше заключение по телам было полезным. Оно подтвердило вещи, о которых я думал. Идеи, которые только начинали формироваться. Оказалось, на удивление точным. И раскрыло секреты, которыми я не собирался делиться.