Книга Инструменты гигантов. Секреты успеха, приемы повышения продуктивности и полезные привычки выдающихся людей, страница 167 – Тимоти Феррис

Небольшая группа собралась возле микрофонов, чтобы поболтать со мной.

— Хотите, чтобы я написал для него что-то конкретное? Вашему брату? — спросил я этого господина, одетого в безупречный костюм. Его звали Сайлас.

Он как будто оцепенел на несколько секунд. Я заметил его растерянный взгляд. Было что-то странное в его взгляде, но я не мог понять, в чем дело.

Я решил разрядить ситуацию:

— Давайте, я сам что-нибудь придумаю. Хорошо?

Сайлас кивнул.

Я написал пару строк, добавил смайлик, поставил подпись и отдал ему книгу. Он поблагодарил меня и стал выбираться из толпы. Я махнул ему рукой на прощание и продолжил беседовать с остальными.

Примерно через полчаса мне нужно было убегать. Самолет моей девушки только что приземлился, и я должен был встретиться с ней, чтобы вместе поужинать. Я направился к лифтам.

— Извините, Тим... — это был Сайлас. Он ждал меня. — Можно вас на пару секунд?

— Конечно, — ответил я, — только давайте поговорим на ходу.

Огибая столы и стулья, мы пробрались в вестибюль, и я нажал кнопку вызова лифта. Но как только Сайлас начал рассказывать мне свою историю, я напрочь забыл о лифте.

Он извинился за то, что не смог сразу ответить на мой вопрос. Его младший брат — тот самый, для которого я подписал книгу, — недавно покончил с собой. Ему было 22 года.

— Он восхищался вами, — объяснил Сайлас, — любил слушать ваш подкаст, и еще Джо Рогана. Я хотел взять для него автограф. Оставлю эту книгу в его комнате.

Я увидел, как его глаза наполняются слезами, и почувствовал, как у самого к горлу подкатывает ком. Он продолжил.

— Люди прислушиваются к вам. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы поговорить и об этих вещах тоже — о самоубийстве и депрессии? Ведь вы могли бы спасти кого-нибудь.

Теперь настала моя очередь оцепенеть. Я не знал, что сказать.

Мне не было оправдания. Он даже представить себе не мог, что у меня были очень веские причины говорить о самоубийстве.

У меня были близкие друзья в школе, которые покончили с собой.

У меня были близкие друзья в университете, которые покончили с собой.

Я сам чуть было не покончил с собой.

— Я соболезную вашей утрате, — сказал я Сайласу.

Я подумал: неужели он пришел на эту встречу и ждал более трех часов, только чтобы сказать мне это? Скорее всего, да. И правильно сделал. Он был намного смелее меня. А вот я подвел его брата, потому что боялся касаться этой темы в своих книгах. Скольких еще людей я подвел? Эти мысли переполняли меня.

— Я напишу об этом, — произнес я, неловко похлопав его по плечу. — Обещаю.

И вошел в лифт.

В сумраке

Они пытались похоронить нас, но не знали, что мы были семенами.

Мексиканская пословица

Есть секреты, которыми мы ни с кем не делимся, потому что нам стыдно.

Например, я познакомился с Навалом Равикантом (стр. 539), потому что подкатил в кафе к его девушке. Опаньки! А однажды один известный эксперт попросил меня одолжить ему мой ноутбук, чтобы показать всем скучное корпоративное видео, а вместо этого на экране мелькнула веселая порнушка — а-ля «Бойцовский клуб» — и это увидели 400 человек. Замечательный пример.

Но бывают и темные секреты. Секреты, о которых мы никому не рассказываем. Тени прошлого, которые мы прячем в сумрачных закоулках нашей души, опасаясь, что, выйдя на свет, они разоблачат нас перед всем миром и разрушат нашу жизнь.

В 1999 годуя погрузился в сумрак.

Погрузился настолько, что потом боялся даже вспоминать об этом. Я впервые заговорил об этом на сессии вопросов и ответов АМА (Ask Me Anything — спроси меня о чем угодно) для новостного сайта Reddit 29 апреля 2015 года.

Я расскажу вам о том, как я опускался на самое дно — медленно, кругами, словно по нисходящей спирали. Теперь, по прошествии времени, многое из того, что со мной происходило, кажется банальным. Но тогда это был для меня «идеальный шторм».

В своем рассказе я использую некоторые выражения (например, «безвыходная ситуация»), отражающие мое восприятие мира в то время, а вовсе не объективную реальность.

Я очень хорошо помню, что происходило со мной тогда, но некоторые свои высказывания я все же перефразировал. Итак, начну с самого начала...

► Идет первый семестр последнего курса в Принстонском университете.

Я должен окончить университет к июню 1999 года. В какое-то время в следующие шесть месяцев в течение нескольких недель происходит целый ряд событий.

► Во-первых, я не прохожу финальные собеседования в консалтинговой компании McKinsey, в софтверной компании Trilogy и в других компаниях впридачу. Я не понимаю, что именно я делаю не так, и начинаю терять уверенность в себе, несмотря на то, что за плечами у меня годы отличной учебы.

► Во-вторых, вскоре после этого меня бросает девушка, с которой я встречался довольно долго (по студенческим меркам, конечно). Не из-за того, что я не нашел работу, а потому что я стал неуверенным в себе, хотел проводить с ней больше времени и всячески мешал ей делать спортивную карьеру в университетской команде. Что же со мной не так?

► В-третьих, происходит судьбоносная встреча с одним из моих научных руководителей с кафедры Восточной Азии. Прочитав отрывок из моей работы, он вручает мне огромный кусок исследования на японском языке, который я должен изучить и включить в свою дипломную работу. У меня голова идет кругом — как я смогу закончить диплом (объем которого должен составлять от 60 до 100 и более страниц) до конца учебного года? Что мне делать?

Тут важно отметить, что в Принстоне дипломная работа считается кульминационной точкой четырехлетнего обучения. И ее оценка влияет на определение среднего балла по профильной дисциплине с весовым коэффициентом примерно в 25%. После описанных выше событий началось следующее:

► Я нашел спасительный вариант! Проводя исследования по теме своего диплома, я познакомился с удивительным человеком, доктором наук, работающим в корпорации Berlitz International. Его звали Берни. Мы встретились за ужином на Уизерспун-стрит в Принстоне. Он свободно говорит на нескольких языках и, в целом, такой же ботан, как и я. Один час превратился в два, которые растянулись до трех. А в конце он сказал: «Знаешь, жаль, что ты выпускаешься только через несколько месяцев. У меня есть для тебя идеальный проект, но он начинается раньше». А ведь это именно то самое решение, которое я искал!

► Я обсудил с родителями возможный академический отпуск, который начнется в середине последнего курса. Так я получу время для завершения дипломной работы, одновременно пробуя свои силы в «реальном мире». Казалось бы, одна сплошная польза, и родители меня поддержали.