Книга Моя мишень, страница 16 – Ольга Вечная

Иногда мне даже хочется, чтобы он меня спровоцировал. Благо он не идиот, и мы продолжаем жить оба.

Отель и правда большой: с двадцатью комнатами на втором этаже, просторным холлом и двумя залами — на первом. Также рядом расположены еще два гостиничных корпуса, все жилые помещения выкуплены. Вокруг природа фантастическая, воздух свежайший.

К пяти часам собрались уже человек двести гостей. Женщины — сплошь в вечерних платьях с крошечными сумочками, мужчины — в костюмах, кое-кто в парадно-выходной форме с медалями. Будьте осторожны и внимательны, нынче гуляют ментовские шишки и их семьи.

Оба зала заставлены столами, в одном басит громкая современная музыка — кто хочет, тот танцует, в другом происходит более спокойное общение, ведущий развлекает гостей, периодически показывает фотографии и заранее подготовленные короткие фильмы о Ленёве.

Сам именинник во главе стола сидит довольный, улыбается.

Мы с Никой некоторое время прогуливаемся по участку, но вскоре она начинает мерзнуть, и приходится вернуться в здание. С этой девушкой мы стали совсем как чужие после той ссоры, и с каждым днем это ощущение усиливается. Будто что-то оборвалось, и даже время не помогает восстановить отношения. Она тоже чувствует холодок, вчера мы в очередной раз поговорили, решили подыскать ей квартиру. Она плакала, но ее предложения по исправлению ситуации сделали лишь хуже.

«Просто заведи себе пару любовниц и сделай так, чтобы я ничего не узнала. Это же несложно. Все так делают и все довольны», — вдруг выдала она мне в ответ на очередной подкат дней десять назад. «У нас уже было на этой неделе, сколько тебе еще нужно?» Больше стало не нужно совсем. Да и, честно говоря, с ней скучновато. Никакой инициативы, море пофигизма.

Через полгода совместной жизни она перегнула в неназойливости, я перестал замечать ее.

Ника думает, что я сплю с Риткой, и старательно закрывает на это глаза. Рита скоро уедет, а она останется. В ее словах была бы логика, но… я улыбаюсь, прерывая собственные размышления.

Маргарита Ожешко, конечно, самая яркая из сотни присутствующих здесь женщин. Вроде бы и платье не вызывающее, но отвести глаза невозможно. Стройные ноги и круглая задница — всегда были при ней, но сейчас образ дополнили идеальная прямая спина и открытая улыбка, чего ей, по понятным причинам, недоставало раньше. То и дело ловлю на девушке взгляды истекающих слюной гостей мужского пола призывного возраста, да и пенсионного тоже. Многие из них знали ее совсем другой: искалеченной девочкой без будущего. Сейчас она блистает. Меня радует, что она утерла им всем нос.

— Рита Ожешко имеет успех, — говорит мне Ника, когда мы усаживаемся за стол. Я быстро отвожу глаза, понимая, что жадно пялюсь. И… действительно сглатываю слюну, благо успел, пока по подбородку не потекла. Капец, как хочется. Как хочется эту девушку. В любой позиции. Быстро или медленно. Теперь уже на любых условиях. Красная тряпка перед глазами.

— Да, она впервые за пять лет, считай, приехала в Край. Я так понял, большинство ее просто не узнали. Ну, и незнакомым тоже любопытно, — говорю нейтрально.

— Все роют ее фотографии до и после. Я прошлась по компаниям девушек, в основном ее обсуждают.

— Вот, блин, бабы. А ты как? Тебе весело?

— Вполне. Спасибо, что взял с собой.

— Прекрати, когда я тебя не брал? Мы же по-хорошему расходимся, не врагами, — честно говоря, я не собирался ее сюда тащить, но она уже нарядилась и вышла в коридор готовая, отказать было бы жестоко.

— Враждовать с тобой совсем не хочется. И возможно, мы еще помиримся. У нас есть проблема, уверена, ее можно решить.

— Главное — без помощи экстрасенсов и магов, а то тут две курицы тащили детей «отшептать» к местному бомжу-шаману в пять утра через промзону на окраине.

— Ты о чем?

— Да так. Будешь еще вино? Говори, я принесу все, что хочешь.

— Спасибо, у меня пока есть.

Дальше мы снова молчим, она фотографирует себя, я по привычке наблюдаю за обстановкой. Ленев раскраснелся от водки и удовольствия. Толкает тост о том, как много мама для него значит. Все идет хорошо, по плану. Вечер растягивается на много часов, Ника часто отлучается поболтать с Катей и другими девушками, я тусуюсь в мужских компаниях, большая часть друзей Ленева — полицейские, и разговоры в основном тематические. Поднимают и недавний инцидент, спорят, верно ли поступил снайпер. Не вмешиваюсь, не хочу выдавать себя. У большинства уровень знаний снайперского дела как у того таксиста.

— О, гляди, Анька мужа отчитывает! — кивает один из сослуживцев Ленева на ругающуюся пару. Женщина действительно тащит своего смущенного мужика куда-то на улицу.

— А что случилось?

— Заревновала к дочке Ожешко. Сегодня все бабы будто с ума посходили, только о ней и сплетничают. И ее московском любовнике. Фотографии смотрят.

Я молча слушаю.

— А что там? Интересные фотографии?

— Красивая девка у Славика выросла. С огоньком.

— Это та, которой операции делали? У тебя есть? Покажешь? Ух ты, где мои тридцать лет! — они смеются, дружно наблюдая за Риткой. Я тоже смотрю на нее, и словно почувствовав, она поворачивается, наши глаза встречаются. Она неловко улыбается и пожимает плечами. Выглядит настолько комичной и забавной, что я не удерживаюсь, ставлю стакан с выпивкой на стол, подхожу к ней и предлагаю потанцевать.

— Уверен? — привстает на цыпочки, тянется к моему уху и говорит полушепотом: — Прошлого капитана жена за ухо оттащила от меня и пошла ремня всыпать, — скрещивает руки на груди и капризно притопывает ножкой.

— Он младший лейтенант, ему до капитана еще работать и работать, — протягиваю ей руку.

— Значит, набрехал, паразит. А я уже губу раскатала, — закатывает она глаза, мне становится смешно, но ненадолго. Этот ее чудесный рот. В губы мне не дала себя поцеловать. Вот почему? Хорошие моменты были. А сегодня даст?

— Ну я-то повыше в звании буду, со мной так не получится, — веду ее немного в сторону и обнимаю за талию. — Ты не обиделась? На сцену ревности.

— Шутишь? Я только рада была! Он хорошо поддатый, начал руки сразу распускать. И от него странно пахло… — она морщит лоб, подбирая определение. — Ладно, неважно. Я не хочу расстраивать Нику. Она сегодня была мила со мной.

— Ты так нервничаешь, будто я тебя в кладовку тащу. Подумаешь, танец.

Она колеблется, затем все же целомудренно кладет руки на мои плечи. Времени у нас мало, песня подходит к концу, поэтому я решаю не тратить его зря:

— Так что насчет моего предложения?

— Какого? — невинным голосом.

Мои ладони на ее талии. Изрядно злит, что я не могу позволить себе больше. У меня такое ощущение, что она уже моя, осталась какая-то нелепая формальность, которая никак не решится. Я все обдумал, мне хочется. Пока я подыскиваю ответ поострее, она продолжает со вздохом: