Книга Рубеж, страница 24 – Джанет Эдвардс

Лукас кивнул.

Я перешла в книгарню и на минуту остановилась, обдумывая разговор. Всегда рассчитывала родить двоих детей, поэтому с трудом воспринимала мысль, что их может быть трое. Наконец, я сделала глубокий вдох и позвонила родителям.

Буквально через несколько секунд передо мной появились голограммы мамы и папы. Сперва странное выражение их лиц удивило меня, но затем папа, задыхаясь, проговорил:

– Мы как раз смотрели первый канал улья. В новостях твой отдел безопасности?

Я напряглась. Совершенно забыла, что мы попали на первый канал, и не подготовилась к этому осложнению.

– Это определенно был отряд Эмбер, – сказала мама. – Я узнала голос командира-тактика. Это Лукас.

– Я все же думаю, что ты ошиблась, – возразил папа. – Командир-тактик говорил гораздо более официально и уверенно, чем Лукас.

Мама раздраженно фыркнула.

– Естественно, на работе Лукас ведет себя формальнее, чем у нас в гостях.

– В новостях показывали наш отдел безопасности, – неохотно признала я. – И да, на работе Лукас говорит гораздо более официально.

– Эмбер, тогда почему приказы отдавал он, а не ты? – спросил папа.

Мама недовольно всплеснула руками.

– Эмбер, должно быть, отвечала в целом за преследование вражеского агента. Те безответственные подростки, попавшись на пути, вызвали множество осложнений. И у Эмбер не было времени самой им звонить.

Я скривилась.

– Подростки действительно доставили нам проблем.

– Им невероятно повезло, что их спасли, – сказал папа. – А кто командовал красной группой?

– Рофэн.

– Тот милый тихий мальчик? – Мама, кажется, поразилась. – Я думала, по веревкам спускался Форж.

– Форжа часто вызывают на сложные восхождения, – подтвердила я. – Но в ударной группе любой способен спуститься по веревке.

Родители обменялись взглядами, а затем мама с сомнением проговорила:

– Ты рассказывала нам, что преследуешь вражеских агентов, но кое-что в новостях нас встревожило.

Мой желудок пытался в панике завязаться в тугой узел.

– Что именно?

– Лукас говорил о работе с носачами, – ответил папа. – Ты никогда не упоминала, что сотрудничаешь с ними.

Я потерла лоб.

– Конечно, нам приходится пользоваться информацией от носачей, чтобы справляться с угрозами улью.

– Но ведь в твоем отделе не живут носачи? – настойчиво продолжила мама. – Когда мы приходили, я их не видела, но нас пускают только в жилую секцию и в парк. Ведь за закрытыми дверями не прячутся эти нечеловеческие создания?

Вот почему моя семья не должна узнать, что я телепат. И вот почему я никогда не решаюсь читать разумы родителей и брата. Требовалось убедить их, что носачи не живут в нашем отделе, иначе мама с папой больше не появились бы у меня в квартире.

– Носачи присылают нам массу информации, – поспешно ответила я. – Но вся она проходит через группу связи. Носачи не смогли бы жить у нас. Они должны селиться в своих отрядах, потому что… Ну, у них есть особые требования.

На лице папы появилась смесь ужаса и восхищения.

– Не думаю, что мне хочется слышать об особых требованиях носачей. Но уверен, что у твоего брата будет множество вопросов. Он уже звонил тебе по поводу репортажа в новостях?

Я представила, как мой брат, Грегас, жадно расспрашивает меня об образе жизни носачей, и вздрогнула.

– Грегас не звонил мне больше недели.

Теперь, после моих уверений, что носачей в нашем отряде нет, мама успокоилась.

– Я тоже не говорила с Грегасом несколько дней. Вчера пыталась ему дозвониться, но он не ответил – должно быть, вышел с друзьями.

– Мне стало легче на душе, когда у Грегаса появились друзья, – сказал папа. – Сперва ему тяжело пришлось на подростковом уровне в одиночестве, но сейчас он выглядит гораздо счастливее.

– Рада, что брат наконец освоился, – согласилась я. – На самом деле, я звоню из-за похода по магазинам. Мама, ты сможешь пойти со мной завтра утром?

– Завтра утром, – повторила мама. – Да, я не работаю, но ты не слишком занята с этим вражеским агентом?

– Как раз благодаря нему я могу заняться покупками. Сейчас, когда мы его поймали и передали соответствующим людям, наш отдел получил небольшой перерыв. Но гораздо легче будет пойти не в торговый район 500/5000, а в тот, что расположен в центре Оранжевой зоны. Он намного ближе к моему отделу.

– И там вы преследовали вражеского агента, – возбужденно ответила мама. – Наверное, ты хочешь что-то проверить.

Я посомневалась.

– Ну, если появятся осложнения…

– То ты сможешь заняться ими, не прерывая нашу прогулку. – Мама кивнула. – Где мы с тобой встретимся? Для нас не проблема добраться до твоей квартиры, поскольку можно воспользоваться специальным лифтом прямо до вашего отдела. Но если я сама зайду в торговый район первого уровня, у безопасников появятся ко мне вопросы.

Она была права. Гражданам улья не разрешалось разгуливать там, где они не живут и не работают. Когда я жила на подростковом уровне и навещала родителей, безопасники всегда проверяли, что я делаю на двадцать седьмом уровне и не свернула ли с прямой дороги в родительскую квартиру. Особенно строго они относились к нарушителям на более высоких уровнях, так что мамина более простая одежда немедленно привлечет внимание в роскошном торговом центре.

– Наверное, тебе легче всего доехать до торгового района 500/2500 на двадцать седьмом уровне, – предложила я. – Если подождешь у эскалатора, я позвоню, когда мы с Лукасом доберемся до места, и ты поднимешься к нам.

– Так Лукас тоже отправляется за покупками? – спросила мама.

– Да, – ответила я. – Ему нужно подобрать праздничный костюм, в пару моему.

– Правда? – Папа поднял бровь. – Мы с твоей мамой никогда не беспокоились о похожих костюмах на Новый год.

Мама толкнула его локтем под ребра.

– Вспомни, что Эмбер сейчас на первом уровне. Им с Лукасом нужна подходящая одежда на первый Новый год вместе.

Она еще немного с воодушевлением поговорила о прогулке, потом мы закончили, и их голограммы пропали.

Я потерла лицо руками. Хоть бы мама не стала расспрашивать о носачах во время нашей встречи. Все в отделе знали: с моими родителями надо говорить осторожно. Я верила, что никто не выдаст секрет по ошибке. И тревожилась, вдруг ошибусь сама.

Прозвучавший звонок поразил меня. Я поняла, что это входящий вызов, и решила, что мама перезванивает что-то уточнить.

– Книгарня, прими звонок, – устало велела я.

Появилась черная стена с единственным словом-вопросом: