Книга Люби меня полностью, страница 32 – Ася Невеличка

Она кивнула, и я без паузы ударил сильнее по ягодицы, продолжая заглядывать в лицо. Этот удар достался ей тяжелее. Пусть без крика, но сдвинутые брови и увлажнившиеся глаза все же выдали боль.

Я посмотрел на место удара. На коже отпечатался ярко красный след. Еще чуть-чуть вложи я в движение силы и кожу раскроило бы. То есть, выдержка у девчонки куда крепче, чем кожа. Хм…

— Еще пару таких ударов выдержишь?

Сдержанный сомневающийся кивок. В любом случае буду проверять, если я хочу ввести её в Тему, мне нужно знать, где кончается терпение и начинается боль. Не давая себе сомневаться, я еще пару раз щелкнул по ягодице и поморщился, заметив рассечение, хотя по силе удары были одинаковы.

Какая же нежная кожа, черт… В голове сразу образовался рой интересных мыслей, как с этой кожей можно поиграть. Для нее будет шоком оказаться в пузырящейся ванне… Хм… Разрисовать краской большой беличьей кистью. Да-а-а… Макать кисть между складок, потом в краску и разводить по нежной белой коже…

Очнулся от сдержанного всхлипа.

— Больно?

— Жжёт.

— Но терпимо?

Полина кивнула.

— Я думаю, мы попробуем другой инструмент, с широким концом. Лопатку.

Отложил стек и снова подумал о старом дедовском способе отшлепать рукой. В идеале, позже, так и буду ее наказывать, перекидывать через колени и брать, брать, брать… То есть, пороть. А потом брать.

Лопатка сразу обожгла нетронутую ягодицу и заставила Лину закричать.

— Так больно? — удивился я, зная, что прихлопнул слегка, не вкладывая ни грамма усилий.

— Да! Всю задницу жжёт! Лучше снова стеком.

Довольная улыбка предательски расползлась по моему лицу. Как же удачно за один сеанс я нашел идеальное физическое наказание и идеальное унижение. Лина еще не знает, но уже подписалась на розги и порку рукой.

— Значит, жжет так, что нестерпимо? — коварно переспросил я, откладывая лопатку.

— Нестерпимо.

— Ты помнишь, почему стоишь здесь и терпишь?

— Да, — быстро ощетинилась Лина. — Непослушание и враньё.

— Точно. И ты помнишь, чем закончится сессия?

— Стоп-словом? — насмешливо подколола меня девчонка, за что сразу же получила шлепок ладонью от души, и заверещала.

— Еще варианты?

В этот раз она молчала, закусив губу и упрямо выдвинув подбородок, но по скулам и шее уже пошли красные пятна смущения.

— Это так просто произнести, — надавил я. — Скажи, что будет после наказания?

Молчание и разрастающееся смущение.

— Что будет у тебя со мной? Скажи.

— Секс.

Я улыбнулся и погладил её по щеке, медленно спуская руку вниз по шее, по плечу, спине и теперь поглаживая ягодицу.

— Вот видишь, все вещи можно называть своими именами. А теперь посмотри на меня и скажи, секс со мной для тебя удовольствие или наказание?

Лина нервно облизнула губы и посмотрела на мои.

— Удовольствие?

— А как ты хочешь?

— Я н-не знаю… У меня еще ни разу не было… оргазма.

— Опять ты врёшь! Я уже дважды доводил тебя до оргазма.

— Не было от настоящего секса, — окончательно смутилась она.

— Я еще не решил, каким будет наш секс, — медленно проговорил я, мягко разминая руками горячие ягодицы, теперь нагло залезая пальцами между ними, поглаживая моментально сжимающийся анус. — Он тоже может быть разным. Может доставлять удовольствие, может причинять боль…

— Я хочу удовольствие. Можно?

— Но всё зависит от того, чего хочу я…

И снова гребанная нерешительность, давить ли девчонку дальше насчет признания в любви, или плюнуть и просто отодрать. Это просто еще один секс для нее, может впервые удачный, завершившийся оргазмом. Хотя почему «может», она точно кончит. Но именно это не забьет ли последний гвоздь в мою крышку?

Если козявка думает, что любит меня, от секса вообще свихнется.

И это просто очередная подвернувшаяся саба для меня, ведь я на самом деле не планирую продолжение. Мы просто потрахаемся пару раз в неделю. За лето надоедим друг другу и разойдемся.

— Ой, больно!

Я не заметил, как интенсивно мну её исполосованную стеком попку и вжимаю в себя, вдавливаясь ей между ног оттопыренным пахом. Больно от раненой попки, от трения ремня на джинсах и моей несдержанности.

Но именно сейчас я понял, что в рот имел все разговоры. Я хочу её и получаю. Она хочет со мной — и тоже получит. А там… Время точно расставит все по своим местам.

Я присел и освободил одну ногу из крепления. Зря я что ли спрашивал ее про шпагат? Руками быстро пробежался по икрам и бедрам вверх, нацеливаясь на переходную стадию от наказания к наслаждению.

Ладно, пусть с моим недержанием, это будет не совсем то наслаждение, не для маленьких девочек, но она скорее всего к такому и готовилась. Пусть увидит дядю-монстра и сравнит со своими представлениями обо мне.

Я как безумец водил руками по ее телу, задевая пальцами выступающие ребра, торчащие соски. Грубо до синяков сминая груди, бедра по бокам и задницу. Все это время слепо тыкался в шею, в макушку, за ухо, вдыхая её сладкий девичий аромат, с особой историей для меня…

Вздрогнул, когда её острые зубы впились мне в мочку уха. Саба никогда бы такого не сделала, им не позволено. И меня этот жест немного выбил из колеи.

Я отдёрнулся, резко шлёпнул девчонку по целой ягодице и сразу же натянул ремни на руках, заставляя Лину еще больше растянуться, балансируя почти на цыпочках. Но она справится, сама проговорилась, что растяжка и подготовка у нее отменные.

Глянул на часы и на побелевшие руки. А вот с онемением не поспоришь. Придется закругляться побыстрее.

— Руки чувствуешь?

— Что?

— Пошевели пальцами рук. Можешь? Чувствуешь?

— Немного затекли.

— Значит, время еще есть, — оскалился я и сразу ринулся в атаку.

Себя то я разогнать успел, но действенно ли это было для Лины, не проверял. А теперь пальцы утопали во влаге, собирающейся между ног. Да, спуск по бобслейной трассе мы преодолели вместе.

Вот только её возбуждение внизу и настороженный взгляд мне в лицо между собой плохо вязались, но я не в состоянии был еще и это анализировать. В конце концов, если она хотела познать отношения между Домом и сабой, то это должно было произойти. И лучше со мной…

Со мной точно будет лучше.

Медленно завел её ногу себе на плечо и чуть не застонал — идеальная растяжка! Получается, она почти не прерывала тренировок, просто сменила секцию на пилон и теперь вся эта гибкость, пластичность, всё это роскошество может принадлежать мне одному. От одной мысли срывало крышу.