Онлайн книга «Позволь нам случиться»
— Простите, я больше не… Донеслось сбивчивое бормотание мне в спину, а я только с грохотом захлопнул дверь и поднялся по лестнице в спальню, с раздражением придерживая набухающий член. Размер и полнота? Твою мать, как же меня бесит его осведомленность в членах! * * * Я с раздражением швырнул ручку на стол и рыкнул в телефон: — Что значит, не знаешь? Влад, я плачу тебе слишком дохрена за незнания! — Алексей, это вообще может быть дезой. Я бы не кипятился и не принимал поспешных решений. Это для Жени Кельмера свойственно приобретать активы, чтобы они нигде не светились, а кто такой Разумовский? О нем никто не слышал и не знает. И тут всплыл, как труп в болоте… — И тебе не показалось странным, что младший Кельмер заинтересовался трупом… Тьфу ты! Никому неизвестным Разумовским? Или все же у Кельмера был повод заинтересоваться им? Тогда почему я этот повод не получил раньше Евгения?! — Я тщательно проверил Разумовского, когда он вышел на вас — он тля, его никто не знает. А по Кельмеру покопаю еще. — Будь осторожен, там Артур. Заденешь его — полгода бесплатно работать будешь. Я отрубил вызов и уставился на противоположную стену с картой мира. Его никто не знает. Никто? А у меня как раз работает человек, который с ним близко знаком и который не особо горит желанием светить этим знакомством. Я нажал сигнал вызова Николая и уселся в кресло, предчувствуя длинный и сложный разговор с помощником. Он не выйдет из кабинета, пока я не вытащу из него всю правду! Пока ждал Николая, в голове крутились говно-мысли… Как же удачно подвернулся мне помощник, практически сразу, после отказа сотрудничать с Разумовским. И случайно, по подслушанному разговору, я узнаю, что у Коли была связь с отвергнутым партнером. А до этого Коля слил мне тщательно подчищенную информацию по другому партнеру, рассматриваемому мной на замену как раз Разумовскому. Так сколько случайности в этих событиях? Может меня просто разводят? Разумовский? Мелковат он тявкать на меня… Кельмер? Этот, сукин сын, может. У него хватка отцовская, а порядочности нет совершенно, не то, что у его старшего брата, бросившего семейный бизнес… — Звали? Отравленный мыслями, я кивнул помощнику на кресло, сопровождая тяжелым взглядом каждый его шаг. — Ты знаком с Кельмером? От моего взгляда не укрылось, как напрягся Николай. — Не стоит мне врать, — резко разрезал я напряженное молчание. — Ты знаешь его? — Евгения Дмитриевича или Дмитрия Алексеевича? — несмело вступил в разговор Николай. Я утвердительно кивнул: — Значит, знаешь… Насколько близко? Хотя стой, не говори. Сначала я уточню, не настолько же близко как Разумовского? Николай поспешно замотал головой, не силах скрыть отвращения на лице. Хорошо, значит, не врет. — Всего пару раз пересекала…лся с ними на приемах. Я удивленно поднял брови. На приемах? Что мальчишке-сироте делать на приемах уровня Кельмеров? Как вообще он мог попасть туда? Кажется, он вытащил мои вопросы с подкорки и сразу ринулся отвечать: — Подрабатывал… Обслуживал приемы. Вот… Кивнул, это походило на правду, но повторной проверки Николаю не избежать. Странно, почему я сегодня же не дал задание Владу пробить сиротку? — И там встретил Разумовского? Снова напуганный взгляд и голова, вжимающаяся в плечи. Что-то в этой истории нечисто, моя наблюдательность и логические заключения вопят об этом. — Я позвал тебя поговорить о нем, твоем бывшем любовнике. Так получилось, что наши интересы пересеклись, и я не волновался, если бы Разумовский не оказался в паре с Кельмером… или Кельмерами. А еще ты. — Что я? — Ты как-то замешан в этой истории. — Я совершенно ни при чем! Я не вру. Мне нужно ненадолго исчезнуть из виду Стаса. Не хочу, чтобы он нашел меня. Я его боюсь. По горячности парня я понял, что он действительно боится. Вот только вселить страх в человека можно по совершенно разным поводам. Например, как говорит помощник, он боится быть обнаруженным, а может, он боится проколоться и не выполнить миссию. — А стоит бояться меня, — пробормотал конец своих мыслей и увидел, как вздрогнул Николай. — Ты должен понимать, что от твоих ответов зависит мое доверие и должность. И все твои ответы я проверю, учти. Он кивнул. Напряженно, но кивнул, согласился. — Хорошо. Как давно Разумовский знаком с Кельмером? — Не знаю… — Если таких ответов будет подавляющее большинство, ты вылетишь за порог сегодня же! — Ладно-ладно… понял. Кельмер… Не помню его у нас дома. Николай отвернулся от меня, слепо глядя в окно, а меня резануло словосочетание «у нас дома». Разумовский же женат, не мог он любовника держать дома. Или он жил на два дома, а потом что? Выставил Николая? Или тот сам сбежал, оставшись без крыши над головой? Или это разводняк, рассчитанный на меня. — …Точно не приходил. И Стас никогда не упоминал его в разговоре. Вас упоминал, а Кельмера ни разу. Я встрепенулся: — Упоминал меня? Что он сказал? — Дословно не помню, только то, что надо встретиться с вами на одном из приемов. Я только понял, что не получается у Стаса поговорить, раз он нацелился выловить вас на приеме. Кивнул, подтверждая его предположения. Я отказывал Разумовскому, а он все же столкнулся со мной на каком-то вечере. — А как ты познакомился с Кельмерами? — Тоже на приеме. Другом, может, новогоднем или рождественском… — Вспомни точнее. Как и где. Николай снова отвернулся к окну, сцепляя руки и кусая нижнюю губу. И я подвис на этом странном, не мужском движении зубов по пухлой губе. Я непроизвольно облизал пересохшие губы, не в силах оторвать взгляд от слишком эротичной картинки. Идеальные зубы, впивающиеся в мягкие губы, покусывающие, натягивающие и отпускающие. И тут же высовывается язык, проводит по поверхности, увлажняя её, а у меня трещит ширинка от пронесшейся перед глазами картинки, как можно разыграть этот язычок вместе с соблазнительными губками… — Твою мать, — выдавил я, шире расставляя ноги под столом и неловко сползая по спинке кресла, чтобы шов не так болезненно давил на стояк. — Я не могу вспомнить, — тут же повернулся ко мне помощник, сведя брови домиком. Ну вот нахрена, спрашивается, усугублять и без того несгибаемую проблему? Решил копнуть глубже. То, что Разумовский связан с Кельмером, теперь очевидно. Хотелось бы узнать про состояние и корни самого Разумовского. |