Книга В горах мое сердце, страница 20 – Барбара Картленд

Они отправились, и маркиз, как он твердо решил именовать себя, спросил:

— С вашей матушкой все в порядке?

— Да, благодарю вас, — ответила Эрайна, — и врач был очень рад, что она так скоро к нему попала. Он опасался, что иначе будет слишком поздно.

На последнем слове голос ее слегка дрогнул, и маркиз понял, что она изо всех сил старается держаться спокойно и твердо.

— Не забудьте дать мне адрес врача, чтобы мой секретарь переслал ему остальные деньги.

— Я уже написала его для вас.

— Я вижу, что вы так же обязательны, как и я, — заметил маркиз. — Меня ужасно раздражает, когда люди безответственны, забывчивы и неряшливы.

— Надеюсь, что не проявлю ни одного из этих качеств, пока… я с вами.

Маркиз повернулся к ней и улыбнулся, отметив про себя, что хоть ее платье сшито из самого дешевого материала и немодно, выглядит Эрайна очень аккуратно и опрятно.

И по-прежнему облик ее напоминал о юной весне — как и тогда, когда он увидел эту девушку впервые.

Она и теперь казалась невероятно худой, и когда смотрела вперед, туда, где лошади покачивали головами вверх-вниз, как-то особенно выделялись ее остренький подбородок и запавшие щеки.

«Она будет выглядеть совершенно по-другому, когда начнет нормально питаться, — решил про себя маркиз. — И вероятно, из-за беспокойства о матери поправляться она станет медленнее, чем, если бы у нее не было такой заботы».

Они выехали на более оживленные улицы, и Эрайна спросила:

— Куда мы едем?

— Покупать вам приданое, — ответил маркиз.

— Вы понимаете, что у меня… нет ни малейшего представления о том, как надо выбирать одежду… подходящую для меня? — задала Эрайна новый вопрос и после небольшой паузы добавила: — Ведь мы с мамой всегда жили в деревне, и я не более, чем неотесанная провинциалка.

— Меньше всего вы будете ее напоминать, когда мы доведем дело до конца, — пообещал маркиз. — Предоставьте это мне.

— Мне все еще очень неловко не только оттого, что вы… будете выбирать мне платья, но и оттого, что вам придется за них платить.

— Сейчас вы рассуждаете как жеманная молодая леди, а вовсе не как актриса, которая требует высокого жалованья и особого бенефиса в ее величества театрах «Хеймаркет» или «Друри-Лейн».

Эрайна рассмеялась, и смех ее звучал очень приятно.

— Вряд ли вам следует ожидать, что я посмею мечтать об одном из этих великих театров.

— Театр, в котором вам предстоит играть, куда более впечатляющий, и мне придется потратить много времени, чтобы рассказать вам о нем, пока мы будем плыть по морю.

Она глубоко вздохнула.

— Именно таким путем мы отправимся в Шотландию?

— Это вас пугает?

— Надеюсь, что нет. Только очень неприятно страдать от морской болезни, особенно в вашем присутствии.

— Почему особенно в моем? — поинтересовался маркиз.

— Потому что вы такой великолепный, и я уверена, что вы никогда не страдаете от холода, морской болезни или болей в животе, как все обыкновенные люди.

Маркиз расхохотался.

— Благодарю вас! Это самый остроумный комплимент из всех, какие мне довелось слышать.

— Я только высказала, что думаю, — сказала Эрайна. — И не хотела, чтобы это прозвучало… грубо.

— Но это вовсе не грубо, а просто восхитительно, — заверил он.

Он остановил лошадей рядом с магазином неподалеку от Бонд-стрит. Магазин был небольшой и внешне ничем не примечательный. И уж во всяком случае, ничуть не страшный.

Однако маркиз заметил, как Эрайна съежилась на сиденье, а в глазах у нее появилось обеспокоенное выражение.

— Не бойтесь, — сказал маркиз. — Я хорошо знаю эту портниху. Она умеет творить чудеса и снабдит вас всем, в чем вы нуждаетесь, в рекордно короткое время.

Эрайна не ответила, но маркиз почувствовал, что пальцы у нее дрожат, когда помогал ей выйти из экипажа.

Магазин был маленький, но элегантно убранный. Женщина, вышедшая им навстречу, едва они переступили порог, при виде маркиза издала радостное восклицание и сделала легкий реверанс.

— Как приятно видеть вас, милорд!

Эрайна подумала, что женщина не только выглядит необычайно нарядно в элегантном сером платье, но и очень привлекательна, несмотря на то, что ей явно не меньше тридцати.

Маркиз знал мадам Селесту — которая раньше звалась просто Сесили Браун — с того самого дня, как впервые посетил ее модную лавку вместе с той женщиной, которая так любила его, что украшала для него квартиру.

— Я предпочитаю одеваться оригинально, — говорила она, — а это я могу найти только у мадам Селесты.

Именно по этой причине, когда их роман пришел к концу, лорд Алистер привозил к мадам Селесте нескольких прекрасных дам и давал им советы, какие платья выбрать. Мадам Селеста была ему чрезвычайно признательна.

Свою благодарность она выразила тем, что провела с ним несколько мирных дней в удобной гостинице в Букингемшире.

Она родилась и росла в деревне и потому отлично ездила верхом, и они целыми днями скакали вдвоем по лугам, а ночи проводили в комнате с низким потолком на удобной постели с периной, набитой гусиным пухом.

То было необычное наслаждение, как думал потом лорд Алистер. Все равно, что рисовать полевые весенние цветы — примулы и желтые нарциссы — вместо экзотических оранжерейных гвоздик и орхидей.

Он помог Селесте подняться на вершину известности, доставив ей многих клиенток, но сегодня впервые оказался в положении покупателя одежды, за которую сам намерен платить.

В нескольких словах он объяснил Селесте, что требуется и насколько быстро, — и Селеста в отчаянии всплеснула руками.

Но тут же настроилась на деловой манер, как и советовал маркиз, и сказала:

— Сейчас я сделаю все, что возможно, а остальное мы пришлем, куда вы прикажете.

Она взглянула на Эрайну и улыбнулась.

— Мне кажется, все, что у меня в настоящее время есть, подойдет для этой очаровательной молодой леди, и для вас, только для вас, милорд, я совершу непростительное преступление, подогнав на вашу даму готовые или почти готовые платья, предназначенные для других заказчиц, которым придется все начинать заново.

— Я так и знал, что вы это скажете, — улыбнулся маркиз. — Нам также потребуются туфли, белье, пальто, накидки, шали, перчатки и прочие мелочи, которые есть у каждой женщины и которые сами по себе составляют целую гору, если начинаешь с ничего.

Селеста испустила крик ужаса.

Потом она хлопнула в ладоши и приказала прибежавшей на ее сигнал помощнице привести всех мастериц из нижнего этажа и всех швей с чердака. Их набралось не меньше двадцати.