Онлайн книга «Рожденная второй»
|
Киваю в ответ. – Хорошо. – Хоторн убирает руку с микрофона, но взгляд у него все еще тревожный. Транспортник резко идет на снижение. Ощущение такое, словно внутри все сжимается. Он приземляется в середине посадочной площадки на окраине военной базы. Открывается люк, и в проеме предстает небо, затянутое тучами. Из-под земли, словно деревья в каменном лесу вздымаются серые колонны, сужаясь к облакам. В диаметре они, должно быть, размером с несколько городских кварталов. К ветвям каждого Древа пришвартованы почковидные корабли. В одном таком воздухолете могут поместиться тысячи бойцов. Это мобильные казармы со спальными помещениями, столовыми, тренировочными центрами. По мере необходимости они могут перебрасывать солдат на другую базу или в зону конфликта. Я присматриваюсь к каменному лесу кораблей. Должно быть, здесь сотни тысяч солдат… Хоторн тем временем поднимается с места. Забирает у меня грелку и выбрасывает в корзину. – Пошли. – Он ждет, пока я встану. – Доставлю тебя на место. Прижимая к телу винтовку с направленным вниз дулом, пристально осматривается и только потом покидает корабль. Я выхожу следом. – Почему мы просто не пристыковались? – удивляюсь я. – Такое ощущение, что территорию базы зачистили. – Тебе не положено находиться там до прохождения обработки. Они стараются создать видимость посвящения в тайное общество рыцарей. – А ты в это не веришь? Я внимательно рассматриваю профиль Хоторна, шагая с ним рядом. Красавчик хмурится. – Просто я уже в курсе, что скрывается по ту сторону стены, Розель. Его привезли сюда и подвергли обработке в десять лет. Тогда он, наверное, считал, что прибыл служить благому делу. – Как думаешь, мне все равно придется выступить? Хоторн смотрит вверх и морщится. Воздух кишит транспортниками. Они отчаливают из доков. Выглядит так, словно ветер срывает с каменных деревьев листья. – Кажется, твоя пресс-конференция отменяется – дронов с камерами нет. Никогда не видел, чтобы одновременно мобилизовали столько воздушных казарм. Похоже, они собираются нанести ответный удар. Здесь еще не бывало так пусто, особенно в День Перехода. Как будто мы остались одни. – А как обычно все проходит? – Обычно в очереди на обработку стоят тысячи детей. Некоторые плачут – их слишком юными разлучили с домом. Но другие держатся стойко. Может, надеются вписаться сюда так, как не получалось с семьями. – А ты был из каких? – осторожно интересуюсь я. – Из последних. По широкой мощеной дорожке, ведущей к черной стене, что окружает этот исполинский лес, мы пересекаем площадку. Чтобы увидеть верхушки, приходится запрокинуть голову. В центре стены – ворота из трех створок в виде золотых мечей. Высотой, должно быть, с пятиэтажный дом. Меч посередине – древний, из доядерной эпохи. Он на пятую часть выше тех, что стоят у него по бокам. Загадочные врата в заколдованный лес. Вдоль дорожки стоят вооруженные солдаты. Хоторн притормаживает возле одного из них. Достает из кармана небольшую белую марку в целлофановом пакетике и предлагает воину: – Чет? Солдат озирается, словно проверяет, не видит ли кто. – Спасибо. – Небрежно забирает пакет и прячет в отделение на оружейном поясе. – Где кандидаты на Переход? – Их нет. Всех развернули. Никто не войдет в эти стены, кроме второрожденной Сен-Сисмод. Это приказ Просветленной. Хоторн хмуро смотрит на меня: – Почему только она? – Начальство обеспокоено проверкой на благонадежность. Метки таинственным образом вышли из строя. Все с ума сходят. Мы не можем проверить кандидатов, потому никого не принимаем. Идентификаторы сломаны. Кто угодно может прийти к воротам и заявить, что он Меч, а доказать личность невозможно. Теперь это проблемы Ценза. – Спасибо, – кивает Хоторн. Он явно на взводе. Мы идем дальше. – Что за чет? – спрашиваю я. – Помогает расслабиться, когда сам не в состоянии. Кладешь в рот, он растворяется, и жизнь налаживается. – То есть наркотик? – Да нет же. К чету не привыкаешь. И не смотри так заносчиво! Придет день, когда он и тебе пригодится. А нет – так повезло. Можешь потратить его, чтобы что-то раздобыть. – Типа информации. – Типа того. Чем ближе к базе, тем заметнее оборонительные меры. По поверхности стены, окружающей базу, расходится рябью переливчатый щит. Скорее всего, работает он тоже на термоядерной энергии. Сжимаюсь от страха: такая защита против ИТГ не устоит. – Вся наша оборона построена на термоядерной энергии? – спрашиваю я. Хоторн приостанавливается и поворачивается ко мне. – Почему ты спрашиваешь? – И все-таки? – В основном, да. – Ее можно перевести на другой источник питания? Например, водородный? – Зачем? У водородных элементов потенциал и срок службы в десять раз меньше, чем у термоядерного синтеза. Внезапно центральная створка ворот опускается к расположенному на земле Золотому Кругу. Солдаты на той стороне наставляют на нас термоядерные винтовки. Мы подходим к прекрасному Золотому Кругу. В его центре высится старинный меч. Хоторн снимает черную перчатку и подносит метку к свету, исходящему из золотой рукояти. Серебряную метку сканируют. Поверх рукояти проецируется голографическое изображение Хоторна, внизу мигают номер подразделения, ранг и прочая информация. – Чертовски красив, правда? – шепчет Хоторн. Я тихонько отвечаю: – Я бы на такого не стала «заслуги» тратить… Хоторн удивленно приподнимает брови и, похоже, хочет что-то добавить, но один из солдат у ворот обращает на меня внимание. – Просканируйте метку для обработки, – раздается гулким эхом его голос. Поднимаю руку тыльной стороной вверх. Метка не светится, только родинка-корона розовеет на коже. – Она повреждена после нападения. Кажется, ее замкнуло. – Просканируйте метку для обработки, иначе я применю транквилизатор. Следую приказу. Мою руку сканируют, но изображение не появляется. Первый солдат кивает другому, который держит наготове ружье с транквилизатором. Пульс резко ускоряется. – Это Розель Сен-Сисмод! – сердито кричит Хоторн. – Просто посмотрите на нее! – Может, так. А может, она шпионка, которой сделали пластическую операцию, чтобы она стала копией второрожденной Сен-Сисмод. – Боец сплевывает на землю. |