Книга Выжженная земля, страница 47 – Юлия Диппель

– А также очень ненавязчивый способ сказать, что в будущем мне лучше предоставить планирование свиданий тебе, – засмеялась я, присаживаясь. В тот же миг за мной воцарилась тишина. Обернувшись, я обнаружила, что Люциан с горящими глазами рассматривал мою спину… или лучше сказать – мой знак праймуса.

– Совсем наоборот, малышка, – рассеянно пробормотал он.

Когда Этьен принес два бокала шампанского, Люциан оторвал взгляд от моей спины и тоже занял свое место.

– Пгошу, не обгащайте на меня внимания, – прощебетал Этьен. – Я не буду вам мешать. Пгосто мсье Анку гешил, что вам лучше не оставаться наедине в таком гомантишном месте. Сегодня я ваша дуэнья, так сказать.

Я взглянула на Люциана, приподняв брови, но он был чрезвычайно доволен собой и своей идеей. Изящным движением праймус принял бокалы с подноса Этьена и вручил один мне.

– За самые замечательные свидания в моей жизни.

Я со скептическим видом чокнулась с ним шампанским, потому что эта реплика при учете его возраста имела весьма саркастичный привкус. С другой стороны, ложь в его случае была исключена, так что…

– Не думал, что когда-нибудь опять смогу смеяться. А потом появилась ты. – Он положил ладонь на стол, ожидая, пока я вложу в нее свою. – Ты невероятна.

Наши пальцы переплелись сами по себе. От его похвалы я словно воспарила в небеса. И все равно не могла полностью принять комплимент.

– Была бы невероятна, не завладей Мара кинжалом, способным тебя убить.

Люциан улыбнулся и сжал мою ладонь.

– Это не важно, пока с тобой всё хорошо.

У меня не получалось смотреть на это с таким же безразличием, однако Люциан не позволил развить эти сомнения.

– Еще ничего не потеряно, малышка. Как тебе известно, в меня не так легко попасть кинжалом.

Я нехотя кивнула головой, припоминая достаточно случаев, когда тело Люциана все-таки протыкали клинком. Помимо всего прочего, из головы не шли слова Тимеона. Что ни делай, а моя душа будет стоить Люциану жизни. Мой тревожный взгляд задержался на наших сомкнутых руках.

– Тебе очень больно до меня дотрагиваться?

– Нет, – твердым голосом ответил Люциан. – Я чувствую боль, но это ничто по сравнению с тем, что мне пришлось пережить, пока я считал тебя погибшей.

– Звучит не особенно успокаивающе, – подытожила я, вызвав у него негромкий смех.

– Да, это не лучший вариант. Но мы что-нибудь придумаем.

Великолепно. Хорошее или плохое, но это нужно запить шампанским. Я сделала большой глоток. Вкус оказался намного интенсивнее, чем мне запомнилось, что определенно было связано с моим новым обостренным восприятием. В ту же минуту я обескураженно поняла, что шампанское – первое, что я пила или ела, став праймусом.

– Ты доверяешь Тристану? – вдруг ни с того ни с сего спросил Люциан. То, что он завел разговор о сероглазом колдуне, меня мало удивило. Тристан уже значился в расстрельном списке Люциана еще до того, как начал меня преследовать, похитил, спас, поцеловал и убил. А все перечисленное вряд ли способствовало положительному развитию отношений между ними двумя.

– Понятия не имею. Но правда верю, что он жалеет о воскрешении Мары.

– Он тебя любит. – Люциан произнес это безо всякой обиды или ревности. Просто констатация факта, который не стал для меня новостью. Однако невозмутимость Люциана меня ошарашила – особенно после того, как еще полчаса назад из-за ведьмака с грустными глазами он почти сходил с ума.

– Сейчас тебе легче? – осторожно поинтересовалась я. Очень хотелось затронуть еще парочку других тем, но я боялась чересчур осложнить установившееся настроение.

Люциан поднес мою руку к губам и оставил на ней легкий поцелуй.

– С тобой – всегда.

И именно в это мгновение объявился Этьен.

– Пгошу меня извинить, – шепотом попросил прощения тот. – Меня здесь нет. Я пгосто долью шампанское. Не обгащайте на меня внимания.

На манер ниндзя он прокрался вокруг стола и заново наполнил наши бокалы. Пффф, ну да, как же. Люциан специально призвал «дуэнью» потанцевать вокруг нас, пока бабочки у меня в животе не обострили ситуацию.

С задумчивым вздохом брахион выпустил мою ладонь и откинулся на спинку стула.

– Давай, – дружелюбно произнес он.

Растерявшись, я нахмурилась.

– Что?

– Задавай вопрос, который тебя беспокоит.

Ого, даже не читая мои мысли, Люциан прекрасно научился разбираться, что творилось у меня на душе. И тем не менее я замешкалась. Мне хотелось насладиться беззаботным временем рядом с ним, а не вновь мириться с тем обстоятельством, что, возможно, я опять его потеряю.

– Ты действительно веришь, – запинаясь, начала я, – что тебе удастся вырезать Маре сердце и сжечь его? – При одном лишь предположении, что в этот момент все может пойти не как надо, желудок завязывался узлом.

Ответ Люциана был точно удар в лицо.

– Нет, – спокойно сказал он. – И даже если бы мне удалось, это не сработает. Не сработает, если до этого я заново не проведу полную церемонию воплощения в брахиона.

Меня словно сковало льдом. Как можно оставаться таким уравновешенным, если это означало, что он вынужден будет уничтожить Мару – со всеми вытекающими последствиями.

– Тогда зачем ты рассказал об этом остальным? Боишься, что иначе они тебя остановят? – Элиас, например, ни за что не допустил бы, чтобы Люциан пожертвовал собой.

– Слишком многое на кону, чтобы так легкомысленно разбрасываться доверием.

Что?! Он что, полагал, что кто-то из нас мог пойти на союз с Марой?

– Случившееся с Тоби сделало меня подозрительным, – признался он. – Я считал его предателем и думал, что где один, там и второй. А с тех пор как узнал, что даже он никого не посвящал в свои планы, то мои сомнения только укрепились.

– Лиззи знала, – внезапно стало ясно мне. – Ты не прочитал этого в ее мыслях?

Люциан покачал головой:

– Тоби умеет быть очень искусным в утаивании каких-то вещей. А мне… было не до того.

Ладно, все это понятно. Но в связи с чем он делал из этого такую государственную тайну? Все рассчитывали на то, что Люциану придется убить королеву ведьм. К чему тогда подобная осмотрительность? Разве что он задумал что-то другое.

– Ты мне доверяешь? – тихо спросила я. И фактически это значило: «Скажи мне, что у тебя есть план, по которому мы оба выживаем!»