Книга Я, дьяволица, страница 85 – Катажина Береника Мищук

– Наблюдатель – это старик, завсегдатай закусочной, где работает Костас. Невысокий, толстый, с бородой до пояса. Кроме того, он ходит в черных очках, с белой тростью и бежевым лабрадором. Ты узнаешь его без труда.

Я стояла, открыв рот.

– Наш наблюдатель слеп? – выдавила я.

Азазель пожал плечами:

– А что, ты думаешь, мне было так просто найти человека, рвущегося шпионить? Не придирайся. Это профессионал.

Догадываюсь… В конце концов, нет лучше шпиона, чем слепой старик с тростью, не так ли?

– Белет, ты в Бразилию, Рио-де-Жанейро, – распорядился Азазель. – Объект номер четыре – полицейский. Патрулирует в основном окрестности Пако Империал. Толстый и усатый. Наш наблюдатель – его коллега. Тоже толстый и усатый… Они патрулируют вместе. Найдешь?

– Это рядом с улицей Президента Антония Карлоса? – убедился красивый дьявол.

– Ага, – кивнул Азазель. – Я лечу в Австралию. После спасения объектов встречаемся в типографии. Не отправляемся к следующим объектам, пока все не вернутся. В случае чего придется помочь друг другу…

Он бойко подошел к стене и вставил в нее ключ.

– В путь, – скомандовал он и перескочил на другую сторону. Перед глазами мелькнула пустыня. Видимо, объект Азазеля жил не в городе.

Я подошла к стене, вертя ключик в пальцах. Остановилась прямо перед ней, не в силах решиться вставить ключ в материю. Я боялась Паймона и Агареса. Очень боялась. Я никогда не отличалась смелостью: меня пугали пауки, большая высота, глубокая вода и устные экзамены. Просто было много вещей, которых я боялась. Но ничего я не боялась больше, чем этих двух безумцев.

Белет обнял меня сзади и прижал к себе. Я попыталась высвободиться, но нечаянно коснулась его раненого бока. Он зашипел от боли, и я замерла.

Не выпуская из объятий, он развернул меня лицом к себе.

– Вики, не волнуйся, – подбодрил он меня, поглаживая по щеке. – Все будет хорошо.

– Ты так в этом уверен?

Он отвел взгляд в сторону.

– Я не уверен, – пробормотал он. – И тем не менее мы прикончим этих ублюдков. Ты должна попробовать. Тебе надо начать думать об этом. Потом может не остаться времени на бесполезные угрызения совести.

Я поморщилась и без лишних слов прижалась к его широкой груди. Мне не хотелось никого убивать. От этой мысли мне становилось не по себе. Я поняла, что на самом деле меня пугали не сами враждебные нам дьяволы, меня пугало, что мне, вероятно, придется причинить им вред. Придется их убить. Хладнокровно. Я боялась, что, сделав это, стану такой же, как они.

Белет гладил меня по спине. Он него пахло слегка пряными благовониями и ветром. Мне нравился этот запах. Я знала, что нам пора, на счету была каждая минута, но я не могла от него оторваться. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности.

Случайно я коснулась его бока. Он не вскрикнул и не отстранился, только резко втянул воздух и напряг все мышцы.

Я отпрянула от него на расстояние вытянутой руки.

– Белет! Прости, – быстро сказала я. – Я не хотела.

– Ничего, мне совсем не больно, – солгал он с улыбкой.

– Не строй из себя героя. Покажи рану.

Он коротко рассмеялся и начал расстегивать пуговицы, глядя мне в глаза голодным взглядом.

– Но я не строю из себя героя, – ответил он с лукавой улыбкой. – Я и есть герой. Как и ты для меня героиня, моя героиня. Кстати, у тебя даже есть наркотические свойства.

Я не могла сдержать улыбку. Он расстегнул рубашку. Мне пришлось помочь ему снять один рукав, потому что он не мог приподнять эту руку.

– Наркотические, говоришь? – Я рассмеялась.

– Да, твоя внешность, твой запах, прикосновение… Вкус твоих губ парализует. Я просто не могу не касаться тебя.

Я почувствовала, что краснею. Быстро наклонила голову, чтобы волосы прикрыли мои щеки, и посмотрела на его бок. Вдоль ребра с правой стороны тянулась пятнадцатисантиметровая прижженная рана. Она не была чистой. Кусочки обугленных тканей были черными, они раскрывались, обнажая кровавую плоть.

Живая рана. Она совершенно не заживала. Учитывая наши сверхъестественные способности к регенерации, она уже давно должна была затянуться.

– Долго она еще будет так выглядеть? – тревожно спросила я.

– Поболит еще пару недель. Рана закроется примерно через несколько дней, может, неделю, – сказал он. – Потом образуется корочка.

Я не понимала, почему раны, нанесенные пламенным мечом, не заживают. Все остальные травмы исчезали в течение нескольких минут, не оставляя после себя никаких следов.

– У тебя останется шрам? – спросила я.

– Да, – мрачно буркнул он. – Такой же, как шрамы на спине.

Хотя я помнила, как они выглядят, я встала за его спиной. Два длинных шрама на обеих лопатках. Черные, будто бы прижженные. Кусочки пепла и обугленных тканей заросли кожей, оставляя след на ее поверхности, словно огромные, неудачные татуировки.

Я осторожно провела по одному из них кончиком пальца. Белет удивленно повернул голову, но ничего не сказал. Он ждал моего следующего шага. Я коснулась второго шрама и тоже провела по нему пальцами. Он прикрыл глаза.

– Это?.. – мой голос оборвался.

– Да… Это следы от крыльев. В наказание за участие в восстании Люцифера мы все их потеряли.

– Каково это – уметь летать? – поинтересовалась я.

Он уставился в пространство перед собой и грустно улыбнулся собственным воспоминаниям.

– Это невозможно описать словами… Умение летать было единственной вещью, о которой я скорбел после низвержения с Небес. Кроме этого, я ни о чем не жалел.

Я снова встала напротив него. Присмотрелась к ране, которую нанес ему Паймон. У меня была большая сила. Может, если я соединю адскую силу и Божью Искру, то мне удастся ее вылечить?

Осторожно я приложила ладонь к краям гангрены. Область некроза была больше, чем моя рука. Белет вздрогнул от прикосновения.

– Я постараюсь тебе помочь, – сказала я. – Не двигайся.

Я усиленно подумала о его коже – бархатистой, оливковой, теплой на ощупь. О великолепных мышцах, которые видно при каждом его движении. Об артериях и венах, по которым бежит кровь, которые забирают продукты обмена веществ. Наконец, я подумала о нервных окончаниях, которые сообщают информацию о прикосновениях, тепле, холоде, боли, которые регулируют тонус кожи, работу мышц, спазм сосудов.

Было так много вещей, о которых я должна была помнить.

Я перестала что-либо видеть. У меня потемнело перед глазами. Я только чувствовала, как какая-то сила течет из моей груди по руке к ране Белета. Чувствовала, как оживают клетки, как они начинают делиться, заполняя нанесенные мечом повреждения.